– На велосипеде.

– Так ты вернешься, когда… или, может, к ланчу. – Джордан покачал головой. – Просто я хочу, – сказал он, стараясь сдержаться, – чтобы ты иногда думал о других.

Томас уставился в свою миску:

– Могу зайти к миссис Хиггинс и спросить, нет ли у нее.

Миссис Хиггинс было семьдесят пять, никак не меньше. Джордан сильно сомневался, что в ее кладовке были «Криспис».

– Не важно, – с раздражением сказал он и полез в холодильник за английским маффином. – Слишком поздно.

Необычно было надеть на себя костюм. Вместе с завтраком надзиратель принес Крису одежду: пиджак и слаксы, которые он не видел со дня предъявления ему обвинения семь месяцев назад. Он вспомнил, как они с Эм и его матерью поехали покупать этот костюм. Тот магазин пах деньгами и шерстяными тканями. Он стоял в примерочной кабинке, прыгая, чтобы надеть брюки, пока Эм с его мамой судачили о галстуках. Их голоса доносились сквозь дверь, как трели зябликов.

– Харт, пора идти, – сказал надзиратель, стоя у двери камеры.

Крис шел по галерее в своем костюме, чувствуя пот на висках и отдавая себе отчет в напряженном молчании обитателей других камер. Понятно, это задевало всех за живое. Невозможно смотреть, как кто-то идет на суд, не задумываясь о том, что может случиться с тобой.

Когда за Крисом закрылась тяжелая дверь, надзиратель подвел его к помощнику шерифа, работающему в суде округа Графтон.

– Важный день, – сказал тот, надевая на Криса наручники и затем пристегивая их к цепи на поясе.

Подождав, когда надзиратель отопрет главную дверь тюрьмы, помощник шерифа вывел Криса из тюрьмы, крепко придерживая его рукой за плечо.

Впервые за семь месяцев Крис стоял на открытом воздухе, и ограничивали его лишь горы да лента неспешно текущей реки Коннектикут. С ближайшей к тюрьме фермы несло навозом. Крис глубоко вдохнул и поднял лицо, всеми порами впитывая солнечный свет. Под грузом временной свободы у него подгибались ноги.

– Пойдем, – нетерпеливо произнес помощник шерифа, подталкивая его к зданию суда.

Зал суда был наполовину пуст, поскольку большинство участников драмы отозвали как будущих свидетелей. Джеймс скованно сидел в ряду прямо позади стола защиты. Джордан, появившийся на несколько минут раньше, беседовал с коллегой. Когда боковая дверь открылась, он замолчал, и Джеймс, проследив за его взглядом, увидел, как в зал вводят Криса.

Судебный пристав подвел Криса к столу защитника. Джеймс почувствовал, как при виде сына у него перехватило горло, и помимо воли он протянул руку за перегородку, чтобы прикоснуться к плечу Криса.