– Нет.

– Вы не опрашивали Криса Харта. Он был вполне доступен, но его так и не опросили, хотя он был лучшим свидетелем поведения Эмили перед ее смертью. За исключением самой Эмили. – Барри взглядом пригвоздила свидетеля к месту. – И вы не могли опросить Эмили, так ведь?

Ким Кенли появилась в суде в тунике с принтами маленьких ладошек, оттиснутых в технике тай-дай.

– Разве не здорово, – сказала она судебному приставу, сопровождающему ее к свидетельскому месту. – Мне подарили это воспитатели детского сада.

Джордан попросил ее назвать свои данные, а затем спросил, насколько хорошо миз Кенли знала Эмили Голд.

– Я обучала ее рисованию и живописи в старшей школе, – сказала она. – Эмили была невероятно талантлива. Нужно понимать, что, будучи преподавателем-предметником, я вижу до пятисот детей в день. Большинство из них просто проходят чередой через художественный класс, оставляя после себя разгром. Горстка из них интересуется предметом, проявляя хорошие способности. Может быть, у одного или двоих даже есть талант. Ну а Эмили была редчайшим сокровищем. Такие появляются раз в десять лет – студентка, не просто любящая живопись, но и знающая, как наилучшим образом проявить свои способности.

– Создается впечатление, что она была какой-то особенной.

– Талантливой, – пояснила Ким. – И целеустремленной. Она проводила в художественном классе все свободное время. У нее был даже собственный мольберт.

Джордан указал на несколько полотен, которые принес судебный пристав.

– У меня здесь несколько картин для представления в качестве улик, – сказал он, подождав, пока их рассмотрит Барри и пометит клерк. – Не могли бы вы дать комментарии к этим картинам?

– Конечно. Мальчика с леденцом на палочке она написала в девятом классе. Картина десятого класса – мать с ребенком, – как видите, более тщательно проработана в изображении лиц. Хорошо передана трехмерность объектов. Что касается третьей картины, то очевидно, что моделью был Крис.

– Крис Харт?

Ким Кенли улыбнулась:

– Мистер Макафи, разве вы не видите?

– Вижу, – уверил он ее. – Но протокол судебного заседания не видит.

– Ну, тогда да. Крис Харт. Эмили уловила выражение лица портретируемого и реализм его черт. По сути дела, работы Эмили всегда немного напоминали мне Мэри Кассат.

– Хорошо. Вы меня озадачили. Кто такая Мэри Кассат?

– Художница, жившая в девятнадцатом веке и часто изображавшая матерей с детьми. Эмили тоже, и она также обращала внимание на детали и отображение эмоций.

– Благодарю вас, – сказал Джордан. – Значит, живопись Эмили вполне логично развивалась по мере ее обучения в старшей школе?