Кендалл откинулась на подушку и опустила веки.

– Я сотворила нечто ужасное, – пробормотала она, и слезы мелким горохом покатились из глаз.

Шли минуты; я ждала, когда пациентка продолжит, и она наконец открыла глаза.

– То, что вам говорила Кора, врачебная тайна, так ведь? Значит, и мои слова вы тоже никому не передадите?

– Так и есть, – согласилась я. – Если ты не собираешься снова навредить себе или кому-то еще, любые твои слова останутся тайной.

Кендалл задумалась; кожу под глазами усеивали красные точки – кровеносные сосуды, лопнувшие из-за рвоты, когда ей промывали желудок.

– Даже родителям? – уточнила она с подозрением. – Даже полиции?

Пульс у меня участился, но я старалась сохранять на лице безучастность.

– Именно так. Я не имею права ничего рассказывать ни твоим родителям, ни полиции.

– Это я во всем виновата, – прошептала Кендалл. – В том, что случилось с Корой. Мы с моей подругой Эмери притворялись Уизером. Я узнала, что Кора ищет в чате информацию о нем, вот и решила пошутить. Мы с Эмери и не думали, что Кора поведется. Но она повелась. – Кендалл с трудом сглотнула, и я протянула ей стакан с водой, стоявший рядом с кроватью. Она отмахнулась и продолжила: – Через несколько дней я сказала подруге, что шутку пора прекратить, и думала, что она послушалась. Но нет. А я не знала. Клянусь. Однако сестра вела себя странно, поэтому я заглянула на сайт и обнаружила электронные письма. Это Эмери отправила Кору на вокзал. – Кендалл до крови прикусила губу. Слезы текли у нее по щекам, под носом скапливалась густая слизь. – Это она пообещала сестре встречу с Джозефом Уизером. Мол, ей нужно всего лишь прийти на вокзал в полночь. Все задумывалось как шутка. – Кендалл вцепилась в простыни, скручивая их пальцами. – Знаю, нам вообще не следовало затевать переписку. Но я пыталась прекратить, честно пыталась.

Я старалась не выдавать своего ужаса.

– Как ты думаешь, могла Эмери напасть на твою сестру?

Кендалл энергично замотала головой:

– Нет-нет. Той ночью мы с Эмери переписывались до полуночи. И когда она услышала о несчастье, у нее случилась истерика. Эмери, конечно, поступила жестоко и отвратительно, но вред причинить никому не способна. И теперь я не знаю, что делать! – воскликнула Кендалл, закрывая лицо руками. – Что мне делать?

Я могла бы уже привыкнуть к жестокости юных девушек, но не в этом случае. Один импульсивный поступок вызвал лавину событий, вылившихся в нападение на маленькую девочку, два ареста и попытку самоубийства.

Я тщательно подбирала слова.

– Решать тебе, Кендалл, но, поскольку ты спрашиваешь моего совета, думаю, следует признаться родителям, а затем всем вместе поговорить с полицией. Ведь в конце концов непременно выяснится, что сообщения на сайте размещали вы с Эмери. Понимаю, тебе нелегко, но для всех будет лучше, если ты скажешь правду.