Шеи касается холодный ветерок, слышится лязг металла о металл, Томас оборачивается и видит красные глаза опоссума, неуклюже ковыляющего по путям. Он смотрит на часы. Минут через двадцать должен пройти еще один товарняк. Четыре раза в день отсюда по городу разносится паровозный свисток, больше похожий на одинокий вопль в тумане, который сообщает добрым обитателям Питча, что по городу проезжают товарные вагоны и контейнеры, заполненные этанолом, удобрениями, зерном, камнем, песком или гравием.

Томас осматривает депо, брошенные товарные вагоны, акры колышущейся травы и рельсы, тянущиеся на тысячи миль во все стороны. Он устало осознает тщетность подобного «поиска сокровищ». Как человек семидесяти лет со слабым зрением, хлипкими суставами и ненадежным сердцем найдет что-нибудь полезное для расследования?

Но раз уж он здесь, осмотреться не помешает. Он вздыхает и, держась за грузовик, пробирается через разбитый бетон на ровную площадку. На бетонных блоках ржавым рядом выстроились три брошенных товарных вагона, и Томас узнает один из них, с эмблемой железнодорожной компании «Су лайн». Именно на его фоне три девчонки красовались, делая фото, на котором Джордин держит нож. Значит, внучка все же заходила на вокзал, думает Томас, хоть и была довольно далеко от того места на путях, где, как сообщали, произошло нападение.

Томас медленно продвигается вперед, не сводя глаз с земли. Попадаются монеты, банки из-под газировки, вон мелькнула сережка, но ничего интересного.

Томас подходит к рельсам и натыкается на большое рыжее пятно, растекшееся по гравию. Кровь, думает он. Должно быть, то самое место. Он представляет себе крохотулю Кору Лэндри, как она съеживается и, закрыв голову руками и пытается увернуться от ножа.

Желудок угрожающе бурчит, к горлу поднимается ком.

Нет. Джордин никак не могла этого сделать. Ни за что. Томасу виден кусочек поля, где в одном месте высокая трава притоптана. Там пробежали девочки или сам злодей? Скрытое за тысячами тонких стеблей идеальное укрытие в темноте, чтобы шпионить за тремя глупыми девчонками. За двумя, поправляется Томас. Джордин сказала, что здесь ее не было.

А ведь тут едва не погиб ребенок, вдруг окончательно, до самого донышка души осознает Томас – пожалуй, впервые с тех пор, как все началось. И теперь, рыская по этому печальному месту, он чувствует себя грязным, словно был соучастником мерзкого преступления.

Впрочем, так и есть, коль хорошенько подумать. Ранец Джордин с одеждой и обувью спрятал в дымоходе? Спрятал. А если, пытаясь защитить внучку, он только ухудшил ситуацию? Выставил девочку виноватой? Нужно вернуться домой, вытащить ранец и отнести в полицию. Там проведут необходимые тесты, изучат содержимое и докажут невиновность Джордин. Да, пора; надо все сделать правильно.