– Выпускница Чон Гымхи отправила меня за тобой. Я принес тебя сюда, когда ты потеряла сознание.

Ей не показалось – то, что она услышала, было правдой? Разве Ли Джинук не был человеком Чон Ихва? Его послала Чон Гымхи? А может, он пришел сам, потому что волновался за нее? Взвалил ее себе на плечи и принес сюда? И оставался с ней здесь, пока она не очнулась?

Хан Соджон снова посмотрела на Ли Джинука. На его лице было спокойное выражение, каким она его помнила, когда видела его в лотерейном магазине. Он словно смотрел на нее с картины, какого-нибудь прекрасного пейзажа – но из другого мира, мира по ту сторону рамы. При этом источал беспокойство и холод, словно между ними текла глубокая река.

– Ну вот, теперь всё, – сказал Ли Джинук, вставая. Собрал бинты и дезинфицирующее средство в коробку.

– Ты всегда приходишь и уходишь, когда тебе вздумается, – сказала Хан Соджон.

Джинук лишь горько усмехнулся.

– Ну что ж, улыбнись мне хоть раз…

Хан Соджон и хотела бы, но мышцы лица ее не слушались.

– Иди уже, – сказала она, а про себя добавила: «Я честно пыталась улыбнуться!» И махнула рукой, выпроваживая Ли Джинука.

– Скоро увидимся, – сказал тот, выходя из комнаты.

Хан Соджон сразу же заснула. Сон словно притягивал ее – она провалилась в него, словно летя в бездонную пропасть, поглощенную туманом.

Прозвенел школьный звонок. Хан Соджон резко проснулась от неожиданного звука. Звонок возвещал всеобщий сбор.

Она поняла, для чего их собирали, – и, наверное, все понимали. День оглашения результатов. Они узнают, кто выпустится, а кто окажется ступенькой на лестнице, по которой выпускники поднялись к вершинам. Кто сможет закончить учебу, а кто станет жертвой выпускника.

Итак, либо выпуск, либо отчисление. Ожидание выпуска было не таким сильным, как страх перед отчислением. Наверняка все ученики чувствовали то же самое.

Все с потерянным выражением на лицах дрожали мелкой дрожью. Этот звук звонка проник в каждого до самых костей. Кто-то плакал. Хан Соджон с трудом вздохнула: по всему ее телу пульсировала боль.

«Закрой рот и прижми язык к нёбу, открой дыхательные пути и глубоко вдохни. Сделай так, чтобы вдох был как можно более продолжительным, но не сосредотачивайся на дыхании». Таким было переданное ей от Чон Гымхи послание. По ее словам, от этого боль должна была немного притупиться. Чон Гымхи сама, наверное, тоже все это пережила – все вынесла, выпустилась, и вот теперь поднялась до таких высот, подавив всех соперниц…

Каждый шаг причинял боль в ногах, суставы ныли. Она потеряла свое место во внешнем мире и скрылась здесь, но теперь ее время подходит к концу. Хан Соджон произвела действия, предписанные ей Чон Гымхи. Холодный воздух проник в утробу, будоража внутренности.