Стоило ей оказаться в ситуации, где она могла умереть, Соджон поняла, что уже глубоко привязана к Академии. Если б она выдала ее – что бы стало с остальными учениками за ее стенами? Все они пришли со своими трагедиями из прошлого. И все окажутся под угрозой… Она покачала головой.

Когда Хан Соджон находилась в Академии, она не могла принять ее методы, считая их безжалостными. Но, может быть, если на месте Чжон Ихва окажется Чон Гымхи, все изменится? Ведь Чон Гымхи – это следующий председатель совета, как говорят. Возможно, с ней Академия смогла бы измениться. Возможно, можно найти способ, чтобы не заставлять наступать друг другу на горло в бесконечной борьбе, чтобы не превращать заведение в поле схватки, где выживает только тот, кто перешагнул через другого. Можно найти способ помочь друг другу, а не уничтожать. Главное – избавиться от Чон Ихва.

Мир уже не тот, где можно легко попасть из грязи в князи. И что же делать таким несчастным, как они, которым путь в лучшие части этого мира изначально закрыт?

Хан Соджон впервые поняла, почему Академия должна существовать. И в то же время впервые позволила себе мечтать о другой Академии.

Она оказалась заперта в комнате в конце коридора. В комнату вошли двое мужчин, похитившие ее возле станции Ёнмун. Директор Ким отошел на шаг назад.

– Эти ребятки покажут вам новый способ общения. Иными словами, отделают вас так, что мать родная не узнает.

«Ребятки» били ее не по-детски. Из глаз Соджон, казалось, сыпались искры, жилы на шее вздулись от напряжения. Стоны боли эхом разносились по узкой темной комнате. Так ее еще никогда не били. Она подумала, что от таких ударов можно и умереть. Эти «ребятки» пытались ее уговорить выдать им информацию об Академии – ее расположение и расположение комнаты, где хранится информация, – и они ее отпустят.

«У таких, как вы, нет ничего, кроме тела. Единственное ваше оружие – тело. Вы должны уметь правильно им пользоваться. Для того, чтобы укрепить его, и необходимы боевые искусства», – говорил инструктор в Академии. Там Соджон научилась выносливости и навыкам самообороны. Но в реальной жизни все оказалось совсем не так. Вопли боли не прекращались. «Ребятки» всё били и били – от усердия на их лицах выступил пот.

– Говори! Скажи, где она! – кричали они.

Хан Соджон чувствовала, как из ее глаз, где лопнули сосуды, течет кровь.

– Ну скажи же! – Они даже вроде как молили ее, не переставая наносить удары. Боялись: не смогут выполнить возложенную на них обязанность до конца – потеряют все в один момент, если так решит хозяин.