– Ты где?

Держа телефон возле уха, Виктор налил в кофе изрядное количество сливок.

– Занимаюсь расследованием.

– Я просил тебя приехать в Рим.

– Не все просьбы выполнимы, – возразил Радек. – В Риме я буду через два дня.

– Крайний срок для его святейшества наступит на день раньше, – напомнил Жак.

– И что же я могу сделать для защиты его святейшества такого, чего не осилят швейцарские гвардейцы?

Бертран не ответил.

– Поверь, я веду расследование самым эффективным способом, – заявил Виктор. – А мой напарник делает то же самое в Лондоне.

– Oui? И что же именно?

Виктор познакомил коллегу с их теорией о том, что Дарий, Саймон Азар и человек, стоящий за преступлениями, – одно и то же лицо, не сообщая, что подозревал это уже несколько дней.

– Если до завтрашней ночи мы сумеем вычислить, где он находится, – проговорил Жак, – то сможем хотя бы наблюдать за ним или задержать, пока угроза его святейшеству не минует.

– Мой партнер работает над поисками Дария. Хотя пока неизвестно, откуда он ведет свои трансляции, – признался Виктор. – Можно попробовать отследить их, однако он слишком умен и наверняка предусмотрел такой вариант. Мы подозреваем, что он в Лондоне, а в мегаполисе человека трудно отыскать. На всякий случай предупреди тамошнюю полицию, хотя Гассомиан не появится на публике раньше завтрашнего вечера.

– А ты сам принял какие‑то предосторожности?

– Насчет себя я не переживаю, – отмахнулся Виктор, расхаживая туда-сюда по комнате: ему не терпелось поехать в Джерачи-Сикуло. – Но ты наверняка позвонил по какой‑то другой причине, верно? Я не сомневаюсь, что папу превосходно охраняют.

– Конечно, хотя всегда спокойнее, если ты присутствуешь, когда приходится иметь дело… как это по-английски… с маньяками, – пояснил Бертран. – Bien sȗr [24], я думал о твоем предположении насчет того, что замышляется не прямое нападение на его святейшество, а нечто другое.

– И?

– Должен признать, что альтернатива, то есть неизвестность, пугает меня не меньше.

– И правильно, – поддержал Виктор. – Дарий – весьма коварный тип.

– Мы обнаружили, что у охранника Гарета Уизерспуна были связи с L’église de la Bête: у него в квартире нашли перстень с эмблемой. Сейчас парня допрашивают, но пока толку от него никакого.