Она развела руками:

– Думаю, да. Но не уверена.

– Любопытно, – протянул Грей.

– Из важного я уловила еще фразу, что за всем будет наблюдать Внутренний совет.

– Ты узнала какие‑нибудь имена, адреса, хоть что‑то?

– Нет, ничего такого, – помрачнела Анка. – Извини. Но что бы они ни готовили… боюсь, это будет ужасно.

– Тут ты права. Тебе известно что‑то еще, ведь правда?

Она опустила взгляд.

– Всплывало имя Виктора.

Грей сжал челюсти.

– Опять только впечатление, никаких деталей?

– Прости, пожалуйста, – снова извинилась девушка, касаясь его руки.

Принесли заказ, и Грей стал без всякого удовольствия поглощать еду, словно закидывая топливо в топку. Потом попросил двойной эспрессо и счет, заплатил наличными, а когда вставал, вынужден был схватиться за стол: пульсация в бедре от резкого движения стала почти невыносимой. Наконец Доминик оттолкнулся от столешницы и сказал:

– Идем.

Глава 54

Глава 54

Брат Петр придерживал дверь, когда Виктор входил в крошечную спальню, где витал смрад разложения. У дальней стены стояла койка, в изголовье у нее располагался деревянный прикроватный столик, на нем – масляная лампа, тазик с водой и Библия в кожаном переплете с истертой до дыр обложкой.

Несмотря на годы работы, во время которой ему довелось повидать всякое, Виктор вздрогнул, разглядев почти бесплотную оболочку человека, навзничь лежащую на койке. На лбу у него была грязная повязка. От глаз остались лишь пустые провалы с коркой запекшейся крови, а рябое лицо, казалось, изуродовала какая‑то ужасная болезнь. Непричесанные жидкие белые волосы рассыпались по простыне.

Виктор не мог определить его возраст. Человек на койке казался гораздо старше Петра, но, возможно, дело было в его тяжелом состоянии.

– Прошу прощения за мой вид.