– От отчаяния ты несешь чушь, – бросил фанатик.

– Тогда попытайся сжечь меня, и увидим, кому Ахриман отдаст свою благосклонность!

Виктор проревел эти слова на древнеперсидском, и глаза у Дария широко раскрылись, а красивые черты исказились оскалом. Он вскинул руки, направляя их на своего пленника:

– Значит, гори!

Из его протянутых рук вырвался огромный язык пламени и переметнулся на мантию Виктора. Огонь зашипел и погас, и по толпе снова пробежал ропот, на этот раз – явного замешательства. На лице Дария ярость сменилась неверием.

– Не может быть. – Он протянул к пленнику руки еще раз и еще, однако пламя лишь вспыхивало, но не могло разгореться.

Теперь уже Виктор вскинул руки и возгласил:

– Узрите мощь Ахримана!

Ропот в толпе усилился, Радек увидел, как Дарий закрыл глаза и снова открыл их. Ничего не изменилось.

– Такого не может быть, – прошептал низвергнутый лидер.

Профессор снова собрался с силами и изобразил самую убедительную зловещую улыбку, на какую был способен:

– Твое время с Ахриманом истекло.

Вопль Дария разорвал молчание застывшей ошеломленной толпы:

– Тяните веревку! Повесьте его! Вздерните!

Виктор почувствовал, как ноги оторвались от земли. Он попытался просунуть пальцы под толстую веревку, чтобы ослабить давление, но петля была слишком тугой. Голова запрокинулась, профессор не мог дышать. Паника грозила захлестнуть его, и он заставил себя перестать дергать конечностями, зная, что судорожные движения лишь ускорят кончину. Дарий прошелся мимо туда-сюда.

– Ну так спаси себя. Если теперь ты избранник Ахримана, спаси себя.

Давление на шею усилилось. Виктор уже ощущал головокружение от нехватки воздуха. Его взгляд в отчаянии блуждал по кладбищу. Он разыграл свою последнюю карту и сделал это хорошо, но и партия, и вся игра остались за Дарием.

Виктор видел, как глаза Гассомиана опять загорелись уверенностью, и почувствовал, что последняя надежда ускользает. Очень правильно, подумалось ему, что умереть придется тут, рядом с Евой. Лучше места не придумаешь.

Он стал дрыгать ногами, молясь, чтобы веревка порвалась или сломалась ветка дерева, но его движения лишь затягивали петлю. Кислорода становилось все меньше, Виктор задыхался и кашлял, а мир вокруг начал исчезать.

Его мучитель вновь обрел былой блеск в глазах и горделивую осанку мессии. Вот он поднял руки и вдруг дернулся вперед, выгнул спину и упал ничком. Между лопаток у него торчала рукоять ножа.