Девушка уперлась каблуками в землю и посмотрела прямо на Грея. Из ее глаз исчезли безумие и ужас, а по щеке, огибая изящно очерченную ноздрю, скатилась слеза.

– У меня не было выбора, – пробормотала она, – меня заставили. – Все ее тело содрогнулось. – В ту ночь, когда я наблюдала за ритуалом с дуба, Дарий меня заметил. Он вынуждал меня делать… ужасные вещи, пить кровь и есть… – Ее взгляд скользнул вниз. – Он мучил меня снова и снова, а я не могла вырваться.

Теперь они были совсем рядом. Полицейские тащили Анку дальше, мимо Грея, и она обернулась, чтобы его видеть.

– Разве ты не понимаешь? – спросила она. – Он прочел гримуар, поэтому за решеткой его не удержать. Я должна была его убить.

От ее слов Грея пробил озноб. Поселившийся внутри холод никак не был связан с температурой на улице. Девушка буравила его взглядом.

– Принеси мне книгу, Грей. Обещаю, я не позволю ей изменить меня. – Анка была уже почти у самого входа в тоннель, и ее последние слова отравленными стрелами пронеслись над залитым светом прожекторов кладбищем: – Мы могли бы быть вместе.

Потом ее увели. Грей закрыл глаза. Медики закончили бинтовать его раны и вынесли на носилках из круга могил.

Глава 63

Глава 63

Дверь больничной палаты открылась, и Грей приподнялся на постели, чтобы видеть, как входит Виктор, нагруженный блюдами навынос из японского ресторана. Мощную шею профессора скрывали бинты. У самого Грея такие же повязки были на бедре и на руке, к тому же из-за сильной потери крови он до сих пор был подключен к приборам, отслеживающим состояние организма. Ясное дело, не появись тогда полиция и медики, не миновать ему гиповолемического шока. И вместо того, чтобы тайком лакомиться суши, они с Виктором лежали бы рядышком в соседних могилах.

Хотя Доминику сообщили, что шеф выжил, повидаться им до сих пор не удавалось. Грей понял, как приятно ему увидеть дружеское лицо, пусть даже бесстрастные черты Виктора выглядели болезненно и не выражали никаких чувств. Приняв сидячее положение, Грей уставился на пакеты еды с жадностью, характерной для человека, вынужденного два дня подряд обходиться британским больничным рационом.

– А хорошо ты меня знаешь, – ухмыльнулся он.

– Тут и знать особо нечего, ты человек простой, – развел руками Виктор.

– Это точно.

– Вообще‑то, ничего подобного. – Он помог Доминику установить на постели столик. – Но когда дело доходит до чувств, любой из нас становится простым.

Грей щелкнул палочками для еды.

– Это камень в мой огород из-за того, что я доверял Анке?

– Это камень не в твой огород, а в мой.