– Я хочу поговорить с мистером Ноблом.

– Думаю, он в доме. Но ему не очень нравится, когда его беспокоят по утрам.

– Почему? Чем же он таким занят?

Девочка вспыхнула, растерявшись.

– Шутка, милая, – сказала Вера. – Не волнуйся, я найду дорогу.

Она зашагала вперёд, мимо недавно перестроенного здания конюшен к свежевыкрашенному дому, думая, что если здесь чем и пахнет, то деньгами.

Дверь открыл сам Чарли Нобл. Она решила, что не узнала бы его, столкнись они на улице. Он был моложе её. Когда она видела его в последний раз, он выглядел почти школьником, прыщавым, неуклюжим, явно запуганным своим тираном-отцом. Выражение лица у него осталось то же, но теперь он был немолод, сутул, в очках.

– Да? – резко сказал он. На нём были свитер и бриджи. – Я как раз ухожу.

– Неужели ты не узнаёшь меня, Чарли? – спросила она сердечно, как весёлая тётушка.

– Простите… – Он колебался, щурясь на неё поверх очков.

«Боже правый, – подумала она. – Я, должно быть, состарилась, как и он».

– Ну же, Чарли. Может, я и набрала пару фунтов, но не настолько изменилась. Или, может, ты не узнаёшь меня без формы? Мы провели много времени вместе, ты и я, в том доме-мавзолее, когда скончался твой отец. Пили чай, ожидая, пока начальство приведёт всё в порядок.

Он уставился на неё. Она потянулась, вцепилась в его безвольную руку.

– Вера Стенхоуп, – объявила она, сияя. – Теперь инспектор. Тогда всего лишь констебль.

– Да. – Он отступил от неё назад, словно она была собакой, с которой надо общаться с осторожностью. – Я помню.

– Не пригласишь меня в дом? На чашку чая в память о старых добрых временах.

– Я уже выходил, – неуверенно сказал он.

– Ну, пара минут на беседу найдется. И мне бы хотелось увидеть твою прелестную жену.

Она прошла мимо него в дом.

– Миссис Нобл! – крикнула она в тишину. – У вас гости. Поставьте чайник, милая.