– Уверен, некоторые ощутят спокойствие от таких слов, – сказал Митараи. – В конечном счете главное, чему может научить нас любая религия, – это терпимость.

– Пожалуй, эта земля преподает важные уроки таким слабым созданиям, как мы, – воодушевленно сказал Эрвин Тофлер.

Эпилог

Эпилог

На следующее утро Леона провожала Митараи, возвращавшегося в Лос-Анджелес. Время было раннее, поэтому члены съемочной группы еще спали. За руль внедорожника села Леона.

– Думаю, теперь мы сможем возобновить съемки «Саломеи». Спасибо за вашу помощь, – сказала она, когда Мертвое море уже начало исчезать в окне сбоку от Митараи. В этот час на шоссе еще не было машин. – И снова вы спасли меня… Надеюсь, когда-нибудь я смогу отблагодарить вас в ответ.

– Ерунда, – быстро ответил Митараи. – Хорошая вышла разминка для ума.

Какое-то время Леона молча вела машину, но наконец заговорила:

– Мне правда жаль и Кэрол, и Джерома, и Шэрон. И Стива с Дэнни. Все они были важными людьми для американского кино. И Ларри с Бертом. Голливуд теряет таланты…

– Но ты-то осталась, – сказал Митараи, глядя вперед.

– Считаете меня ценным кадром для Голливуда? – Леона повернулась к пассажирскому сиденью.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом?

– Хочу, чтобы вы ответили.

– Вряд ли я смогу это сделать. Я ничего не знаю о киноиндустрии в Америке. Так что степень твоей важности я не могу определить, – сухо ответил Митараи.

На некоторое время повисло молчание. Наконец он продолжил:

– Насчет Голливуда не знаю, но японские киноманы высоко отзываются о тебе. Многие мои знакомые того же мнения.

– Очень рада это слышать! Можно тогда один вопрос?

– Нет, – нахмурившись, сказал Митараи.

– Что у вас за дело в Лос-Анджелесе? Вы так торопитесь.

Митараи уперся подбородком в оконное стекло, всем своим видом показывая, как ему все надоело.