Мы безмолвно стоим так секунд десять, прежде чем Кейн произносит: «Лайла…», и тот факт, что он произносит это как приглашение к сексу, – это все, что мне нужно, чтобы сорваться.

Я шлепаю его по физиономии, потому что врезать ему кулаком в челюсть – это значит причинить больше боли себе, чем ему. А еще это позор для мужчины – получить пощечину; вот почему один боец UFC, которого я частенько вижу по телевизору, поступает так со своими противниками. А Кейн сейчас для меня – такой же противник. Голова у него даже отдергивается от силы удара, а ладонь у меня начинает жечь.

– Ну что ж, красавица, – произносит он, устремляя на меня взгляд своих карих глаз. – Я знаю, что ты любишь пожестче, но время ли сейчас? У нас обоих есть вопросы, на которые мы хотим получить ответы.

Я снова даю ему пощечину, и он ловит меня за запястье, прежде чем я успеваю отдернуть руку. Пытаюсь ударить его свободной рукой, и он тоже перехватывает ее, на сей раз до контакта.

– Три раза – это уже перебор.

Мой взгляд скользит по отпечатку моей руки на его правой щеке, который зеркально отражает отпечаток на левой, после чего смотрю ему прямо в глаза и говорю:

– Двух раз мне вполне хватило.

– Почему ты не сказала мне, что тебя кто-то преследует? – негромко и зловеще вопрошает Кейн. Гнев его скрыт под поверхностью, в то время как мой – вишенка на торте каждой лжи, которую он мне скормил. – Потому что мы оба знаем, с чем имеем дело.

– Отпусти меня, Кейн, – выдавливаю я, и голос у меня дрожит от нетерпения. Хотя нет. Скорее от желания врезать ему еще разок.

– После того, как ты расскажешь мне о своем преследователе и этих записках.

– Отпусти меня, Кейн, – медленно повторяю я, – или моим следующим шагом будет удар коленом по твоим фамильным драгоценностям. И я обещаю тебе – это будет достаточно сильно, чтобы ни у тебя, ни у меня больше не возникало стремления перепихнуться.

Крепко сжимаю зубы, но он не отпускает меня.

– Ты усыпил меня, – напоминаю я ему, – а затем обыскал мой дом, прежде чем оставить меня с ружьем, которым я вряд ли смогла бы воспользоваться в своем обдолбанном состоянии. Так что если ты думаешь, что я этого не сделаю…

Кейн отпускает меня, но не отступает ни на шаг.

– Я не оставлял тебя с ружьем, которым ты не смогла бы воспользоваться. Я продержал тебя в своем доме до восхода солнца, а потом оставил своих людей охранять твой участок – и с улицы, и с пляжа.

Даже не пытаюсь анализировать, почему это злит меня еще больше. Это можно оставить на потом.

– Я могла бы пригрозить тебе пистолетом, Кейн, но я поклялась, что в следующий раз, когда я это сделаю, то просто пристрелю тебя. А мне нужна от тебя информация.