Эти вопросы дают мне понять, что хотя Кейн и утверждает, будто записи разговоров не были средствами давления на меня, он знает, что они все равно заставят меня задуматься. Они не позволят мне арестовать его.
– Что я получу взамен, Лайла? – настаивает он.
– Моральное удовлетворение.
– А нельзя ли поподробней?
– Я не буду трахаться с тобой, – говорю я.
– Но тебе ведь нравится трахаться со мной.
– Плохой наркотик все равно приятен, когда его принимаешь.
– А когда отказываешься от него, то чувствуешь себя полной развалиной. – Он отталкивается от окна, отступает и снова присаживается на край стола. – Я подожду.
Кейн не дает мне времени возразить или даже просто опомниться от его неожиданной отстраненности. Теперь уже он быстро продвигается дальше:
– Призрак передал мне, что скоро выйдет на связь. Это лучшее, на что ты можешь надеяться, и даже если ты подстрелишь меня, я все равно не могу ничего изменить. Он наблюдает за тобой, прежде чем объявиться лично.
– Точно так же, как ты наблюдаешь за мной? Как ты узнал, что я сплю с Куджо?
– Это было легко предположить. Ты в доме, возле которого на тебя когда-то напали, и он лежал на письменном столе.
Кейн знает меня слишком хорошо. И я знаю его, что напоминает мне об одной из причин, по которой я здесь.
– Рич никуда не уезжает. Мой босс подключил его к моему делу.
Его глаза твердеют, темнеют.
– Очень интересно…
– Он не слезет с тебя, Кейн.
– Он собирается не слезать с тебя, чтобы не слезать с меня?
– Я порвала с Ричем еще до того, как узнала, что приеду сюда.
– Так