И все же она думала, что я приду спасти ее?
Нет, неправда. Та, что стояла там передо мной, не была маленькой девочкой. У нее были глаза
– Отойди в сторону. Это моя комната. Там я буду растить этого ребенка. В ту ночь ты не пришел, так что теперь уже слишком поздно. Потому что отец этого ребенка –
Я застыл, словно связанный по рукам и ногам. В голове клубился туман. Я был не в силах произнести ни звука.
Слова куда-то ушли.
– Уйди с дороги!
– Рёко! – Внезапно из темноты выбежала управляющая делами клиники – нет, теперь она была лишь Кикуно Куондзи – и крепко вцепилась в рукав Рёко. – Младенца, верни младенца! Не делай больше этих ужасных вещей!
– Замолчи! Пусти! Отдать ребенка такой, как ты?! Чтобы ты и его убила?!
– Это не так, не так, Рёко; это не твой ребенок. Умоляю, верни его!
– Сколько б я ни рожала детей, ты всех их убила! Но не на этот раз! Пусти! Демон! Убийца!
Мать и дочь, дравшиеся из-за ребенка, постепенно приближались ко мне. Дождь, низвергавшийся с небес подобно водопаду, искажал видимый мир. Во тьме взлетали и рассыпались во все стороны водяные брызги. Это было видение ада. В шуме дождя раздавались крики умерших, томившихся в аду. Я не мог сдвинуться с места, только слушал их голоса, смотрел на их тени.
– Это не я. Не я убила их. Это…
– Не лги!
Все вокруг стало ослепительно-белым.
В этой вспышке я ясно увидел…
Из шеи Кикуно Куондзи торчал глубоко воткнутый в ее горло металлический предмет.
Это был большой хирургический скальпель. Один из про́клятых инструментов из той комнаты.
Из горла Кикуно вырвался свистящий звук, похожий на шум ветра. Это был звук ее дыхания, просачивавшегося из проткнутого горла.