Я должен был оказаться в той комнате раньше всех.

Дверь, скрытая в зарослях сорных трав… была открыта.

За ней располагалось крошечное – около четырех татами[132] – пространство, больше напоминавшее гардеробную, нежели комнату. В центре его лежало единственное татами, на котором стоял маленький фудзукуэ – традиционный низкий письменный стол. На нем лежала выглядевшая знакомой тетрадь – дневник Фудзимаки – и стопка старых писем. Письма Рёко, адресованные Фудзимаки. И…

то самое любовное письмо.

Сбоку от стола – большой белый цветок, похожий на раструб духовой трубы.

Дурман.

Рядом с ним – ящик из павлонии, где хранился старинный манускрипт с секретными традиционными рецептами.

Камень, предназначавшийся для того, чтобы разбивать головы младенцев.

Здесь были все недостающие фрагменты реальности.

Эта комната была отвратительной выставкой про́клятых предметов.

Стены были полностью закрыты стеллажами. Всевозможные медицинские инструменты. Металлические, стеклянные, керамические, они источали холод.

На одной из центральных полок стояли шесть больших стеклянных банок. Внутри их плавали…

шестеро младенцев.

У крайнего слева отсутствовала голова.

Младенец с лягушачьим лицом…