О боже, о боже, о боооже!
Правой рукой я сорвала с себя шарф и куртку, а левой нащупала мобильник и большим пальцем набрала номер 911. Затем прижала куртку к ране на груди Раузера и надавила всем своим телом.
— Раузер, говори со мной. Раузер, ты меня слышишь? Оставайся со мной. Черт возьми, оставайся со мной…
Кровищи было море. Она вытекала с такой силой, что, прежде чем впитаться в сухую землю, собиралась в лужу.
— «Девять-один-один», что у вас случилось и где вы находитесь?
— Стреляли в полицейского. — Похоже, я кричала, но не могу в этом поклясться. Время, звук, свет — все это как будто сошло с ума. Я слышала собственное дыхание, как будто я была под водой в ванне. — Начальная школа Виннона-Парк, детская площадка за школой.
Бог мой, мы на детской площадке… Его руки обнимали меня всего мгновение назад. О боже…
— Стрелял неизвестный, — добавила я. В груди было ощущение, будто на меня рухнул поддон с кирпичами. Я не могла нормально дышать. — Полицейский — лейтенант Аарон Раузер, отдел расследования убийств полицейского управления Атланты… О боже, он едва дышит.
Я еще сильнее надавила на его грудь. Мой шарф промок насквозь и стал малиновым.
Кровотечение не останавливалось. Оператор пытался удержать меня на телефоне. Она хотела знать, что я видела. Она хотела знать мое имя. Ей требовалось, чтобы я четко и ясно сообщила детали. Она посылает полицейских в опасную ситуацию?
— Я не знаю, где стрелявший. Думаю, на Поплар-стрит. Меня зовут Кей Стрит. О боже, главное поторопитесь…
А потом я увидела. Вспыхнули фары, и машина задним ходом, мимо школы помчалась от нас и вылетела на Эйвери-стрит.
Я по-прежнему кричала на Раузера и плакала.
— Автомобиль на всей скорости покидает место происшествия по Эйвери-стрит и уезжает в сторону Кирк-роуд, — сказала я оператору.
— Вы можете определить марку машины?
— Нет, боже, слишком темно…