Мать вздохнула. Было так трудно, так унизительно рассказывать эту историю собственному сыну… Ворошить события двадцатилетней давности. Чтобы снова вернуться к тому же самому. Чертов Лоренсо Альвар, двадцать третий сеньор башни! Будь он проклят!

– Потому что Хемма – твоя сестра, – наконец сказала она. Правда слетела с ее языка четко и ясно. Бесповоротно.

– Что?

– Ее мать забеременела от твоего отца, когда мы были еще молоды. Тебе едва исполнилось шесть. Она поспешно вышла замуж за своего парня. Но все в Угарте знали, что девочка родилась через восемь месяцев. Хемма – дочь твоего отца. Вы единокровные брат и сестра. Вам нельзя заводить общих детей, это безумие.

– Я влюбился в собственную сестру?

– Боюсь, что так.

– Я спал со своей сестрой?

– Именно.

– И никто… никто в Угарте нам не сказал?

– А зачем? Ты переспал со всеми девушками из этой и окрестных деревень. Достойный наследник отца-ловеласа… Люди считали, что ты и с ней больше недели не проведешь. Зачем бередить старые раны и разрушать две семьи?

– А как насчет нас с Хеммой? Неужели никто не подумал, что это разрушит нашу жизнь?

– Именно поэтому я делаю то, что делаю. Пора положить этому конец.

Альвару потребовалось некоторое время, чтобы осознать услышанное и решить, верить ли этому. Подняв голову, он оглядел кузницу, место, в течение стольких лет служившее ему тайным любовным гнездышком. Альвар чувствовал себя ребенком, скачущим по сцене, в то время как вся деревня молча смотрит, заранее зная, чем закончится спектакль.

«А я-то надеялся сегодня стать женатым мужчиной», – с горечью подумал он.

Затем вздохнул, смирившись.

– Значит, ты говорила с Хеммой. Что ты ей сказала? – спросил Альвар другим голосом. Более низким, взрослым. Который он использовал, чтобы соблазнять и казаться старше.

– Всё.

– Всё?

– Вчера она узнала, что беременна от единокровного брата, и долго плакала. Я предложила ей деньги, чтобы она уехала и поступила на специальность, о которой мечтала. Я подарила ей новую жизнь.

«Новую жизнь… Без меня. И она согласилась».