Я подозревал, что после того, как Игнасио напугал его в Лагуардии, дед решил носить с собой трость в качестве средства защиты. Но когда я спросил его об этом, он сделал вид, что не понял меня.

– Был бы рад с ним познакомиться, – сказал Яго.

По пути в старую часть города нам встретилось немало ряженых в костюмах скелетов и чертей. Полчаса спустя мы подошли к парку, расположенному на самой высокой точке города. Мне здесь очень нравилось.

Войдя через металлические ворота, мы увидели только пораженную молнией секвойю, которую кто-то превратил в скульптуру. Не было слышно ни радостного щебетания Дебы, переодетой эгускилором, ни дедушкиного: «Попалась, плутовка!»

– Унаи! – крикнул Яго. – Вызывай «скорую»!

Он бросился к распростертому на земле безжизненному телу дедушки.

Я остолбенел, тупо глядя на них, как на пришельцев из другого мира.

Мой друг проверил пульс на шее у дедушки, окровавленный берет которого валялся у моих ног. Я его не поднял.

– Остановка сердца! Ради бога, Унаи, вызови «скорую», ему срочно нужна помощь!

Но я не реагировал. Дед лежал неподвижно. Деба исчезла.

Отстраненным взглядом я наблюдал, как Яго со знанием дела расстегнул дедушкино полупальто и начал ритмично надавливать ему на грудь. Затем он распрямил его шею, зажал нос и вдохнул в рот воздух. Раз, пауза. Второй раз.

– Унаи, очнись, наконец! Иди сюда! – в отчаянии крикнул Яго.

Но я был не в силах пошевелиться.

Открыв рот, я, к своему ужасу, обнаружил, что ко мне вернулась афазия Брока. Я не мог произнести ни слова.

Яго продолжал делать искусственное дыхание, но дедушка не реагировал. Тогда Яго сел на него сверху, нажимая на грудную клетку всем своим весом.

– Унаи, – заговорил он другим тоном: спокойно, тихо, как с ребенком. – Унаи, подойди ближе. Сделай шаг. Всего один шаг.

Я безотчетно повиновался. Мое тело откликнулось на отеческий голос. Правая нога выдвинулась вперед.

Яго продолжал вдувать воздух изо рта в рот. Я осознавал происходящее, но это было все равно что смотреть фильм в кинотеатре, не имея возможности выйти из зала.

– Очень хорошо, Унаи, – повторил тот же голос, который меня так успокаивал. – Теперь еще один шаг. Подойди ко мне.

Моя левая нога повиновалась. Еще один маленький шажок. Достаточно близко, чтобы увидеть желто-зеленое, безжизненное лицо дедушки. Привычный румянец сошел с его щек.