– Я хотела поделиться с тобой результатами тестов ДНК двух других тел, найденных в могиле канцлера Айялы. Учитывая, насколько чувствительны эти тесты, мы сравнили их с ДНК всех фигурантов по делу, в том числе тех, кто участвует в расследовании, чтобы исключить случайное загрязнение и ложноположительные результаты. Оказывается, мужчина и женщина в гробнице – твои предки. Мы связались с отделом исторического и культурного наследия епархии, и нас заверили, что это тела канцлера дона Педро Лопеса де Айялы и его жены Леоноры де Гусман, похороненных там в тысяча четыреста седьмом году по распоряжению самого канцлера.

– Но я слышал, что эта ветвь рода Айяла пресеклась много веков назад и что ни один современный Лопес де Айяла не происходит от нее напрямую, – наконец проговорил я.

– Значит, нам удалось доказать, что твой род продолжился и существует по сей день.

Я хотел задать ей тысячу вопросов, однако не знал, с чего начать. В этот момент Альба резко распахнула дверь.

– Унаи! Дедушка… Нам нужно в больницу.

Увидев ее лицо, я вскочил со стула, позабыв взять куртку и снять полицейский значок. Альба села за руль: я был не в состоянии вести машину.

Новость сообщил Герман. Он сидел с Дебой, когда ему позвонили из больницы.

Теряя терпение, мы поднялись на самом медленном в мире лифте. Я побежал по коридору и распахнул дверь в палату.

– Что случилось, мой мальчик? Ты чего такой испуганный? – улыбаясь, проговорил дедушка.

– Но как?.. – Я вопросительно посмотрел на Германа, не в силах задать вопрос вслух. От волнения у меня комок застрял в горле, и я боялся, что афазия Брока вернулась.

– Медики говорят, что он просто открыл глаза и спросил: «Чего слетелись, вóроны?» – пояснил Герман.

Дедушка невинно улыбался и играл с Дебой, надевая на нее берет.

Альба крепко сжала мою руку. Я знаю, она бы все отдала, чтобы ее мать смогла увидеть семейное чудо. Увы, ее с нами не было… Ньевес ушла безвозвратно, и мы ничего не могли с этим сделать.

В задумчивости я уставился на экран телефона. Там по-прежнему стояла фотография, сделанная в день презентации романа во дворце Вилья-Сусо. Улыбающиеся лица: дедушка, Ньевес, Альба, Деба и я.

Погруженный в свои мысли, я присел на диван, с которого часами наблюдал за дедом и молился о чуде, о чем-то несбыточном.

И я принял решение. Или, возможно, оно созрело некоторое время назад и просто ждало, пока его выразят словами.

– У меня есть подарок для всех вас, – сказал я, вставая. – Вот, возьмите, он теперь ваш. Вы его заслужили.

И я положил свой полицейский жетон на кровать рядом с дедушкой.