— Нет. Я уже сказала Макееву и теперь скажу тебе: башку ему надо обследовать. Я просмотрела личное дело Галахова, характеристики из школы, все, что на него есть у полиции. Там не так много, но хватает, чтобы предположить, что он не всегда был таким. Возможно, конечно, никто просто не замечал правду. Но если Кристи уже в юности выдал себя особой жестокостью, то Галахов долгое время был пай-мальчиком. Такие резкие перемены в личности очень часто связаны с болезнью: опухоль, вырастая, давит на определенные участки мозга, человек становится совсем другим. Так что голову ему проверят, и если я права, его приговор уже вынесен безо всякого суда. Но нас это не касается, мы сделали все, что могли.

Чувство, что все закончилось, действительно было приятным — освобождающим! Больше не было нужды постоянно оборачиваться, устраивать гонку со временем и думать обо всех, кого они должны спасти. Как бы ни сложилась судьба Олега Галахова дальше, он никому больше не навредит.

Он, сам того не желая, даже дал им кое-что важное: доверие, которое не достается просто так. И Леон ценил это доверие. Он по-прежнему слабо представлял, каким было прошлое Анны Солари, оно открывалось перед ним медленно, страница за страницей, ценой немалых усилий. Но тем ценнее было то, что она все же подпустила его близко. Она училась доверять, он — действовать осторожно, а не требовать свое лишь потому, что сам он готов был все ей отдать.

Они дошли до дома Мещерского и остановились неподалеку от него. Здесь Леону нужно было попрощаться с ней и уйти, а он просто не мог. Слишком свежи еще были воспоминания о том, что случилось, и его воображение уже подсказало с десяток способов похитить или убить Анну по пути к квартире.

— Можно я провожу тебя? Знаю, ты не хочешь мне показывать, как сбегаешь…

— Это уже не так важно, если честно, — мягко прервала она. — Ты ведь тоже почти не спал, а вымотался куда больше, чем я. Заходи, гостем будешь, хоть отдохнешь по-человечески!

Она пошла первой, он — лишь на шаг позади. Анна даже не думала приближаться к изрядно поредевшей толпе журналистов, она свернула к соседнему подъезду — вход в который располагался на другой стороне здания. У нее был ключ от домофона, поэтому они без труда проникли внутрь. Здесь полиции не было, и никто не помешал им подняться на нужный этаж.

Там Анна открыла замок одной из квартир, небольшой, дорого обставленной, но совершенно нежилой. Леон, мысленно прикинувший, где именно они находятся, начинал понимать ее маршрут.

— У этой квартиры общая стена с квартирой Мещерского?