— В этом соборе был посвящён в игумены Сергий Радонежский, — глядя себе на колени в шпаргалку, экскурсовод даже не пыталась перевести тему на нечто, более актуальное по ходу движения, — собор неоднократно страдал от пожаров, но в целом сохранил своей первоначальный облик. Аскетичный с внешней стороны, он был богато изукрашен изнутри. К сожалению, в конце XIX века у местного церковного старосты не нашлось пятидесяти рублей для того, чтобы отправить в столицу на реставрацию обнаруженные фрески. Они были сняты мелкими кусками, уложены в ящики в беспорядке и укрыты в холодном сарае всё того же старосты. Когда же фресками заинтересовались, в мешках обнаружили лишь пыль… Название храма в честь Преображения, то есть явления божественного величия и славы Иисуса Христа перед тремя его ближайшими учениками, должно было символизировать идею высшего покровительства и могущества княжеской власти. В соборе были крещены Ярослав, отец Александра Невского. Здесь бывали Даниил Московский и Андрей Боголюбский, пел на всенощной непревзойдённый Фёдор Шаляпин. Сюда приезжали молиться Пётр Первый, Иван Грозный и Иван III с семьёй.

Они смотрели друг другу в глаза. Не отрываясь, не мигая, без слов. За мохнатым крупом крепкого вороного коня шлейфом серебрилась снежная пыль, в неё мороз превращал дыхание людей и животных. Звенели бойкие колокольчики, отлитые ростовскими мастерами. Снова вещая путь-дорога, накатанный русский снег. Священная земля, неприветливая, седая и строгая. Добрая, верная, готовая защищать и защищаться. Прощать, ничего не прося взамен. Может быть, русские женщины впитали её характер, уходя в землю поколение за поколением, давая жизнь новой жизни. Сумасбродная, лихая выпала доля её родному брату, что пытался торговать императорским венцом и реликвиями. Бедный Андрей. Совсем недавно похоронила великая княгиня единоутробного с нею самой наследника великой славы Константина, значит, только потомкам Софии предначертано сберечь и великую тайну, и право ею владеть. Сейчас, чувствуя тепло ладони любимого супруга, веря его слову, ей всё же было беспокойно. Всего лишь усыпальница удельных князей, всего-то высокие земляные валы. Сколько раз ордынцы отыскивали в лесах, разоряя и сжигая дотла этот город? Шесть раз. Ещё деды тех, кто нынче охраняет стену его, выводили плоты в Плещеево озеро, спасая старых, больных и увечных, укрывая от ярости степняков малых детушек и беззащитных жён. Без слов, с невысказанной печалью смотрела она на господина и супруга своего.