Вчера Влад привез ее домой затемно. Он остановил машину у въезда во двор и открыл дверцы. О переднее стекло билась ночная бабочка... Деревья, облитые светом фонарей, были неподвижны.

– Не знаю, как и благодарить тебя, – она запнулась. – Мне очень редко кто-нибудь помогает. Раньше это делала только мама.

– Я рад, что в моем доме будут жить дети. В доме обязательно должен кто-то жить, топить печку, готовить еду, раскрывать окна по утрам... Мы тоже сможем приезжать туда, купаться, жарить шашлыки и печь картошку.

– Мне так неловко...

– Проводить тебя до квартиры?

– Нет, я не боюсь. Теперь, кажется, нам с Тиной не грозит расправа за то, что мы видели? – Она усмехнулась.

– Думаю, да... – нерешительно сказал Влад, не желая огорчать ее. – Завтра я позвоню тебе, привезу фотографии убитого.

– Ладно... Только вряд ли это поможет. Если честно, я от страха ничего толком не запомнила...

Ей совсем не хотелось смотреть на жуткие фото, но то, что Влад позвонит, было приятно. Людмилочка посмотрела на окна своей квартиры, – все темные. Она любила смотреть на окна, которые светятся в ночи. Кто-то готовится к экзаменам или нянчит ребенка... кто-то кого-то ждет, не смыкая глаз... Вспомнилось цветаевское: «Может, просто рук не разнимут двое»...

Почему все самое лучшее происходит где-то и с кем-то и никогда – с ней?

Влад повернул к себе ее лицо и поцеловал. От неожиданности Людмилочка вытаращила глаза и начала вырываться. Он сразу ее отпустил. Она молчала, пытаясь сообразить, что к чему. Он, как ни странно, тоже молчал, как ни в чем не бывало. Достал сигареты, предложил ей. Она отказалась. Влад после секундного раздумья тоже не стал курить, убрал пачку.

– С-спасибо... Я пойду?

Людмилочка бочком вылезла из машины и неровной походкой направилась к подъезду. На ходу оглянулась, помахала рукой.

– До завтра!

Влад махнул ей в ответ и в прекрасном расположении духа проводил ее взглядом. Дождался, пока, по его прикидке, она войдет в квартиру, и позвонил.

– Все в порядке?

– Да, я уже дома...

Людмилочка обессиленно опустилась на пуфик в прихожей, удивляясь, отчего это собака ее не встречает. Вспомнила, что дети и собака на даче... На ее губах все еще горел поцелуй чужого мужчины... Поцелуй! Был он или не был? Или это она так замечталась?

Она закрыла глаза. Костик, по-видимому, спит. Она отметила тот факт, что ее мужа совершенно не волнует, как она доберется домой в такое позднее время. И почему это волнует какого-то парня, который и знает-то ее всего несколько дней? Она вновь ощутила прикосновение его чуть шершавой щеки, – брился он еще утром, – теплые твердые губы, запах хорошей туалетной воды... Вздохнула. А может быть, ей все показалось?