Это поразительно безответственное поведение эфиопского посла привело к неудаче всего предприятия. Правда, оба его подчиненных, простые монахи, достигли Рима в сопровождении бельца и переводчика Баттисты Имолы. Их прибытию там вначале сильно обрадовались, и оно снова пробудило надежды на присоединение эфиопской церкви к римской и на единый фронт против турок. Как следует из письма миланских послов, папа Сикст IV (1471–1484) задумал осуществить грандиозную акцию и послать в Эфиопию многочисленных прелатов, епископов и даже архиепископов. Осуществление этих намерений, несомненно, могло произвести огромное впечатление в стране негуса и помогло бы добиться успеха, но тут появились различные сомнения. Трудности, связанные с путешествием столь блистательной делегации через Египет, султан которого, несомненно, начал бы чинить ей серьезные препятствия, меньше беспокоили папский двор (он эти трудности вряд ли мог предвидеть), чем чисто формальные соображения, связанные с этикетом. Возникли сомнения, можно ли посылать столь пышную миссию в ответ на просьбу, переданную не самим послом эфиопского государя, а только двумя низшими чинами делегации, не имевшими специальных полномочий. Мелкие умы всегда склонны придавать чрезмерное значение формальностям. Действительно крупный, дальновидный политик отбросил бы все эти мелочные соображения и не упустил бы великолепной возможности добиться огромного успеха. Но в данном случае победили преклоняющиеся перед этикетом ничтожные люди. Это они настояли, чтобы в Эфиопию направили нескольких францисканских монахов, которые должны были попытаться обратить эфиопов в истинную веру. Но монахи, разумеется, не годились для устройства пышной коронации. Папа Сикст IV, видимо, внял дурным советам, если придал значение пустым формальностям, и изменил свое решение. Кроме того, в Риме как будто не очень доверяли эфиопским послам, не снабженным соответствующими полномочиями[1174].

В Риме не понимали, что нужно сделать, чтобы удовлетворить просьбу делегатов. Об этом можно судить хотя бы по тому, что оба делегата уклонились от согласия на полученные ими предложения и вообще от возвращения в Эфиопию. И это неудивительно: они боялись строгого наказания, если вместо ожидавшихся в Эфиопии пышных прелатов привезут туда только жалких нищенствующих монахов. Вот почему они вернулись в Иерусалим и остались в этом городе, боясь показаться на глаза даже послу, ждавшему их в Каире. Один из делегатов вскоре стал магометанином (в чем был косвенно повинен папа Сикст IV), а другой хранил при себе все папские письма и подарки, не пытаясь даже переправить их негусу!