По мнеию бывшего заместителя директора ЧАЭС Александра Коваленко (однофамилец осужденного Коваленко), который в 1986–1988 годах возглавлял отдел информации и международных связей при правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии, однозначно «виноват персонал станции». В своем интервью «МК» в связи с 30-летием аварии он подчеркнул: «Во время испытаний на выбег (сколько времени и в каком количестве будет вырабатываться электроэнергия для насосов, подающих воду для охлаждения реактора) мощность аппарата упала значительно ниже, чем было необходимо по программе. Персонал был обязан их прекратить и заглушить реактор. Но вместо этого они стали пытаться любой ценой поднять его мощность до запланированной программой эксперимента. Двенадцать раз операторы проигнорировали регламент эксплуатации, вопреки десяткам инструкций отключили все системы аварийной защиты и охлаждения. Так что причина аварии – незаконный эксперимент… Из записи телефонного разговора ясно, что оперативный персонал понимал – повышать мощность реактора нельзя. Но Дятлову позвонил работник всесильного ЦК КПСС Георгий Копчинский и приказал выводить четвертый реактор на мощность. В 1986 году на станции ходили слухи, что эти испытания были нужны для диссертации Копчинского. А Дятлов хотел провести их любой ценой, потому что тот обещал назначить его главным инженером или директором станции».

Но только ли на персонале станции лежит вся вина за аварию? 3 июля 1986 года на заседании Политбюро ЦК КПСС выступил глава правительственной комиссии Щербина. По словам того же Коваленко, «это был титан: главным для него была работа. Он не пил, не курил, не ездил на охоту с начальством, не прогибался перед ним. Ответственность всегда брал на себя и принимал опасные для карьеры решения, если это было нужно для дела. Таких, как он, вожди не любили и не любят. Когда опасность проходит – их задвигают подальше, дабы не напоминали о трусости вождей. Так случилось и с Щербиной. В июне 1989-го его отправили на пенсию “по состоянию здоровья”».

Щербина озвучил ряд фактов, которые тут же были засекречены. Например, выяснилось, что «реакторы РБМК являются потенциально опасными», что «физика реактора определила масштаб аварии. Люди не знали, что реактор может разгоняться в такой ситуации». Признали потенциальную опасность РМБК и его создатели. Трижды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и четырех Сталинских премий академик Александров, которого после аварии на Чернобыльской АЭС сняли с должности Президента АН СССР и заменили академиком Марчуком, обещал «за год-два» устранить «это свойство» реактора – разгон вместо остановки после нажатия кнопки аварийной защиты… Согласно «Докладу комиссии государственного комитета СССР по надзору за безопасным ведением работ в промышленности и атомной энергетике», аварии на Ленинградской АЭС в 1975 году и Чернобыльской АЭС в 1986 году имели общие технические причины.