Справедливости ради надо сказать, что во время расцвета советско-американских торговых отношений, Жуков однажды пытался изменить широко распространенное ошибочное представление об американском ленд-лизе во время Второй мировой войны как о поставках, состоящих якобы только из консервированного колбасного фарша; Жуков указал, что американцы посылали танки, грузовые автомобили, джипы и другое оборудование. Однако более привычная позиция этого журналиста — позиция запевалы в идеологическом поединке с Западом. После вторжения в Чехословакию в 1968 г. его голос был первым в хоре голосов, кричавших об опасности «чехословацкой контрреволюции» и отпускавших провокационные замечания в адрес югославского вождя Тито. В течение долгих подготовительных маневров к конференции по вопросам европейской безопасности Жуков обвинял Запад в попытках посредством шантажа заставить Москву и ее союзников открыть границы для подрывной деятельности «империалистических стран» в обмен на конференцию на широкой основе между Востоком и Западом, которой добивалась Москва. В одном своем поистине беспримерном выступлении он обвинил большую часть ведущих западных газет — «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост», «Лос-Анджелес таймс», лондонские «Таймс» и «Дейли телеграф», французские «Ле Монд» и «Фигаро», а также западногерманскую «ДиВельт» — в проведении «яростной кампании» против разрядки. Некоторые его коллеги из «Правды» говорили мне, что это заявление поставило их в неловкое положение.

Когда появился «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына, Жуков взял на себя роль представителя молчаливого советского большинства, зачитывая с экрана телевизора возмущенные отклики читателей на книгу, проникнутые тем квасным патриотизмом и злобной яростью, которые испытывали некоторые американцы к движению за мир во время Вьетнамской войны. При личном общении Жуков оказывается во многом таким же, каким предстает в своих писаниях. Вскоре после выступления с нападками на «Архипелаг ГУЛАГ» Жуков пригласил западных корреспондентов зайти посмотреть получаемые им письма. Как-то раз под вечер он читал нам вслух письма против Солженицына, то и дело переходя с русского на резкий, с акцентом, но вполне приличный английский. Он обошел молчанием вопрос о том, видел ли он сам книгу, но резко возражал против попытки Солженицына вновь поднять тему сталинизма. Жуков сказал нам, что в телевизионной программе он не читал наиболее злобных писем, так как не хочет, чтобы его обвинили в травле Солженицына и Андрея Сахарова. Кто-то спросил, не получил ли он писем в поддержку этих двух людей. «К сожалению, нет, — ответил он по-русски с сарказмом. — Их, наверно, послали в Нью-Йорк таймс». Перед нашим уходом была сделана групповая фотография собравшихся вместе с Жуковым. Через несколько дней он позвонил Джону Шоу из журнала «Тайм» и спросил, есть ли у него «Архипелаг ГУЛАГ» и не может ли он дать книгу на несколько дней. Шоу послал ему свой экземпляр.