Иногда разрядка побуждала советских лидеров даже несколько приоткрывать завесу секретности. Так, во время политических маневров СССР, направленных на откол Франции от ее западных союзников, президенту Де Голлю в 1966 г. была оказана честь быть первым представителем Запада, посетившим секретный советский космодром в Байконуре (Казахстан), а девять лет спустя импульс, данный разработкой программы «Аполлон-Союз», и настойчивые требования командира Аполлона генерала Томаса Стаффорда заставили русских допустить в Байконур нескольких американцев и даже разрешить американским официальным представителям и корреспондентам посетить станцию управления космическими полетами за пределами Москвы (я вспоминаю наш визит в «Звездный городок» космонавтов, думая о том, как сильно он напоминал мне старый Кремль в Пскове: не только весь комплекс был окружен стенами, но и внутри него были стены, скрывающие наиболее секретные объекты, куда нас так и не пустили). Необходимость хотя бы отчасти соответствовать гласности американской космической программы заставила русских впервые дать возможность своим гражданам увидеть прямую телепередачу о запуске Спутника и следить за ходом выполнения программы «Аполлон-Союз». Кроме того, некоторым американским техническим специалистам было разрешено, правда, с большой задержкой, посетить месторождение природного газа в Сибири, для разработки которого Москва хотела получить американские кредиты. А после того, как Вашингтон был три раза застигнут врасплох значительными советскими закупками зерна, Москва согласилась в 1975 г. вести переговоры о долговременном соглашении, необходимом для того, чтобы в дальнейшем сделать такие закупки менее болезненными для Америки. Однако самым значительным результатом влияния разрядки на судьбы людей явилось согласие Кремля, данное под сильным давлением американского Конгресса, разрешить примерно ста тысячам советских евреев эмигрировать в Израиль и на Запад в первой половине текущего десятилетия (под действием аналогичного, хотя менее открытого и меньше обсуждаемого в СССР, давления со стороны Западной Германии нескольким тысячам немцев также было разрешено покинуть страну). Учитывая особую чувствительность Кремля к поддержанию за границей представления о Советском Союзе как об обетованной стране социализма, разрешение подобной эмиграции было беспрецедентной уступкой, по которой можно было судить как о крайнем недовольстве среди советских евреев, так и о настойчивом желании Брежнева и поддерживающего его окружения обеспечить выгоду от торговли с Соединенными Штатами.