Эпилог

Босс Джо, как сказал Бонанно, «потерял своего лучшего человека, мозг своей команды». Со смертью Клешни его перспективы резко изменились к худшему. Пока Морелло был жив, Массериа определял ход войны Кастелламмаре – и выигрывал ее. Теперь же инициативу перехватили Марандзано и его люди. Босса боссов, лишенного опыта и хитрости Морелло, быстро спустили с небес на землю.

Мафиози во всем городе ощутили на себе, что баланс сил начал меняться. Перебежчики стали переходить на сторону кастелламмарцев. Сначала это были люди из семьи Манфреди Минео, затем – из семьи Реины в Бронксе, которая к концу 1930 года начала тайно сотрудничать с Марандзано. Сам Минео тоже осознал, что все изменилось, и когда Босс Джо попросил его сменить Морелло на посту советника и стратега, первым делом он попытался убедить Массериа скрыться. Это оказалось необходимой мерой предосторожности, но также и унизительным признанием своей слабости и серьезным ударом по авторитету босса. Говорят, что после того как Морелло не стало, силы обеих сторон сравнялись.

Минео определенно не хватало коварства и остроты ума его предшественника. Прежняя стратегия Массериа была гибкой и убийственной. Следуя советам Клешни, Босс Джо нанес удар по руководству кастелламмарцев в Нью-Йорке, Детройте и Чикаго, а также подорвал финансовые возможности врага, необходимые для победы. Политика Минео, напротив, сводилась к одной недвусмысленной идее: найти Марандзано и убить его до того, как он убьет Массериа. В качестве стратегии это имело смысл, поскольку вождь Кастелламмаре явно был олицетворением надежд повстанцев на победу. Однако в качестве достижимой цели это было менее реалистично. Силы врага были лучше расположены и лучше организованы, чем у «мистера Джо». Если залогом победы в войне было обнаружение босса противника, то у Марандзано были все шансы.

Не кто иной, как Джо Валаки обеспечил следующий прорыв кастелламмарцев, и произошло это благодаря «системе обнаружения» Марандзано. Было 5 ноября 1930 года. «Мне велели, – вспоминал Валаки…

…снять ту квартиру на Пелхэм-Паркуэй [в Бронксе], потому что они узнали, что это адрес одного из парней Массериа. Его имя было не выговорить – [Стив] Ферриньо. Они хотели, чтобы квартиру снял я, потому что те, другие парни не знали меня… В то время мне просто “сделали предложение”, то есть я был готов стать участником, но еще не был им.

И вот живем мы в этой квартире месяц, а Ферриньо все нет. Я начинаю задаваться вопросом, где же он, черт его дери, но мне объясняют, что это всего лишь один из адресов и надо подождать…