VI.2. Борьба с дезертирством и изменой Родине
VI.2. Борьба с дезертирством и изменой Родине
С первых дней Великой Отечественной войны военная контрразведка стала вести активную борьбу с паникерством, трусостью, дезертирством и изменой Родине. Как важнейшая она была определена директивой СНК СССР и ЦК ВКП (б) № П509 партийным и советским организациям прифронтовых областей от 29 июня 1941 г.[684].
Дезертирством являлись умышленное самовольное оставление военнослужащими (военнообязанными при прохождении военных сборов или мобилизации) воинской части или места службы, неявка на военную службу с целью уклонения от нее и от участия в боевых действиях. Это вело к подрыву боеспособности Вооруженных Сил СССР, нанесению тяжелого морально-политического вреда советским войскам. Поэтому дезертирство и уклонение от военной службы (ст. 193 УК РСФСР) в годы войны рассматривались как тягчайшие воинские преступления. Измена Родине, предательство – также воинское преступление, но несколько иного рода и более тяжкое, чем дезертирство. Дезертиров еще можно было вернуть в строй, ведь многие из них совершили преступление из-за трусости в сложных фронтовых условиях, всеобщей паники, потери командирами управления и других причин. Предатели же совершали преступление осознанно и, как правило, перейдя на сторону противника, сражались с оружием в руках против своей Родины. И все же эти два понятия тождественны по своему содержанию. Недаром в латинском языке слово
Служба в Красной армии, на Военно-Морском флоте, в пограничных и внутренних войсках абсолютным большинством населения Советского Союза воспринималась как патриотический долг каждого гражданина. Воинская обязанность на основании Конституции СССР 1936 г. и Закона о всеобщей воинской обязанности 1939 г. имела важное значение в достижении победы в войне.
Надо иметь в виду, что советское руководство расценивало и сдачу в плен как измену Родине. На это, в частности, указывал приказ № 270 от 16 августа 1941 г. Еще в предвоенные годы командирам и красноармейцам внушалось, что «плен – это измена Родине. Нет более гнусного и мошеннического деяния…»[685]. Одна из передовиц газеты «Красная звезда» оканчивалось такими словами: «Сдача в плен немецко-фашистским мерзавцам – позор перед народом, перед своими товарищами, своими женами, детьми, преступление перед Родиной»[686]. Известно, что в сводках Совинформбюро никогда не указывалось число попавших в плен, просто писали: «пропал без вести». Кто-то приписал И.В. Сталину высказывание: «Нет пленных, одни предатели». Но никому не удалось до сих пор найти никаких документов, подтверждающих эти слова. А вот в приказе Л.З. Мехлиса, армейского комиссара 1-го ранга, с июня 1941 г. по июнь 1942 г. начальника Главного управления по политической пропаганде РККА, была даже выведена формула: «Каждый, кто попал в плен – предатель Родины» и требование не сдаваться в плен, а застрелиться. Объявление попавших в плен воинов «врагами народа» с его именем прямо связывал Г.К. Жуков. О позорности мехлисовской формулировки маршал говорил в беседе с писателем К. Симоновым: она состояла «в том недоверии к солдатам и офицерам, которое лежит в ее основе, в несправедливом предположении, что все они попали в плен из-за собственной трусости»[687]. Таким образом, было попрано достоинство всех честно воевавших и перенесших потом трагедию плена.