Приказ есть приказ, и угроза уничтожать сдающихся в плен «всеми средствами, как наземными, так и воздушными», не была пустым словом. Осенью 1941 г. советская авиация бомбила лагеря военнопленных в районе Орла и Новгород-Северского[721].

Едва ли в военной истории цивилизованных стран найдется аналог приказа № 270. Ему до сегодняшнего дня даются разные оценки: от положительных до отрицательных. Можно согласиться с маршалом Советского Союза К.К. Рокоссовским, который считал приказ поспешно подготовленным, без учета реальной обстановки и действий командиров и военачальников[722].

В развитие приказа № 270 по линии НКВД 30 августа 1941 г. Берия направил всем нач. ОО фронтов и армий директиву № 597 об усилении мероприятий по предотвращению измены Родине в частях Красной армии. Он обязал особистов усилить оперативную работу среди военнослужащих, семьи которых находились на занятой противником территории, взять под наблюдение лиц, интересовавшихся фашистскими листовками, немедленно арестовывать тех, у кого окажутся спрятанные фашистские листовка, служившие пропуском для перехода к врагу, а также тщательно расследовать каждый случай измены, выявляя сообщников и укрывателей, устанавливать виновность оперативного состава в ослаблении работы[723]. Красноармейцы и командиры применяли крайние меры для пресечения попыток некоторых красноармейцев перейти к врагу. Так, в 322 сп 5 армии 2 декабря во время наступления немцев на участке обороны полка в районе д. Жихарево 15 немцев ворвались в окопы 1-го отделения 1-го взвода 2-й стрелковой роты. Находившиеся в окопе семь красноармейцев и два мл. командира сразу сдались в плен. Сдавшихся немцы повели на свою сторону. Мл. лейтенант Гомозин, заметив измениченскую группу, приказал пулеметчику мл. сержанту Шевчуку расстрелять из пулемета изменников Родины и немцев. Шевчук уничтожил изменников и немцев[724].

В борьбе с дезертирством и изменой Родине активное участие принимали и территориальные органы НКВД. 6 декабря 1941 г. была издана директива НКВД СССР № 283 «О мероприятиях по борьбе с дезертирством», согласно которой наркомам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам УНКВД краев и областей приказывалось лично наладить борьбу с дезертирством, организовав в населенных пунктах заслоны, дозоры и патрулирование, взяв под агентурный контроль вокзалы, пристани, железнодорожные станции, рестораны, столовые, систематически проверяя документы у сомнительных лиц, ежедекадно информируя НКВД СССР, крайкомы и обкомы ВКП (б) о результатах работы[725]. Борьбу с воинскими преступлениями вели все службы милиции: паспортные столы в поисках дезертиров и уклоняющихся от службы при проведении мероприятий по поддержанию паспортного режима и учета военнообязанных; отделы службы и боевой подготовки – через организацию тыловых облав с участием милиционеров, военнослужащих внутренних войск, сотрудников военных комендатур и т. д.; милиционеры наружной службы – во время повседневной деятельности. Особая роль отводилась уголовному розыску. Его сотрудникам и отделам по борьбе с бандитизмом было поручено выявление дезертиров агентурно-оперативным путем. Семьи дезертиров также ставились на оперативный учет, за ними устанавливалось агентурное наблюдение.