Особым отделом НКВД 16 ск был арестован и расстрелян командир взвода 68 сп 70 сд П.Г. Белкин за то, что 14 июля 1941 г. бежал с поля боя, оставив на произвол судьбы взвод красноармейцев, вследствие чего часть из них разбежалась и попала в плен к немцам. 7 декабря 1941 г. военным трибуналом 43 армии были приговорены к расстрелу за проявленную трусость Горохов и Барышников, которые, симулировав ранение, сделали себе перевязки и покинули поле боя, оставив свои подразделения без руководства, переночевали в тылу и на другой день после боя возвратились в свою часть.

На фронте дезертиров и изменников расстреливали не только решениями военных трибуналов и особых отделов, но и сами военнослужащие, выполняя приказ № 270. На наш взгляд, расстрел за невыполнение приказа, за оставление своих бойцов на поле боя – мера, вполне понятная. К тому же нельзя отрицать положительного воздействия на неустойчивых военнослужащих в чрезвычайных условиях.

С начала войны ОО НКВД арестовали 80 583 человека. Из них за попытку изменить Родине и предательские настроения – 14 043 человека и 26 704 дезертира[732][733].

Выявление лиц, вынашивавших планы перехода на сторону врага, большей частью осуществлялось с помощью агентуры. ОО брали лиц с изменническими и дезертирскими настроениями в активную разработку. Оперативные мероприятия были направлены на обнаружение намерений военнослужащих покинуть свою часть, на розыск дезертиров.

В условиях отступления контрразведчикам сложно было вести работу с прибывающим пополнением. В июле-августе, первые два месяца войны, действующая армия пополнилась новыми контингентами: миллионами крестьян Украины, Северного Кавказа, Поволжья, среднерусской полосы. Не комсомольцами, а тридцатилетними-сорокалетними, новым глубинным народным строем, который был слабо затронут пропагандой большевиков. Они помнили, как в 1930-х гг. советская власть разоряла единоличные – отцами и дедами построенные – хозяйства, насильственно загоняла в колхозы, выселяла на поселение в полярную тундру, пески Туркестана, концлагеря Колымы. Это пополнение принесло на фронт антисоветские настроения. Поэтому в ОО шла напряженная работа. Контрразведчик Яцовскис вспоминал: «Все это время в Особом отделе дивизии оперативным уполномоченным порой целыми сутками приходилось без сна и отдыха знакомиться с прибывающим в части дивизии пополнением, которое необходимо было тщательно изучить. Вместе с тем для обеспечения безопасности нашего ближайшего тыла от проникновения агентуры противника работники отдела объездили буквально все окрестные деревни и хутора, где договаривались с местными жителями о том, чтобы они сигнализировали о появлении в прифронтовой полосе незнакомых или подозрительных лиц»[734].