Свой вклад в разоблачение и поимку дезертиров и изменников Родины вносили и транспортные отделы. По указанию НКВД от 26 июня 1941 г. с помощью военного командования на железнодорожных узлах, на дорогах созданы специальные оперативные группы милиции и подвижные контрольно-заградительные отряды для удаления с поездов незаконно проезжавших и выявления среди них дезертиров, мародеров и другого преступного элемента. В основном железнодорожная милиция занималась охраной военных грузов, оказанием помощи уполномоченным СНК СССР в организации погрузки, встречи и выгрузки эвакуированного населения и имущества и сопровождением эшелонов[726].

Сотрудники центрального аппарата 3-х Управлений, а затем особых отделов оказывали всемерную помощь контрразведчикам частей и соединений. Так, по приказу Меркулова от 28 июня 1941 г. группа сотрудников выехала в 3-й отдел Северо-Западного фронта для оказания помощи в борьбе с паническими настроениями на фронте среди командного состава передовых частей. Нач. 3-го отделения управления НКО батальонный комиссар Яковлев с двумя оперативными работниками был направлен в 27 армию, капитан Куропаткин и ст. лейтенант Молодцов – в штаб 8-й армии и в штаб округа для организации наблюдения за выполнением боевых директив штаба фронта и своевременным снабжением войсковых частей боеприпасами и материальной частью.

Нач. ОО НКВД издавали распоряжения, направленные на мобилизацию усилий сотрудников в решении этих задач. Так, нач. ОО Северо-Западного фронта, генерал-майор Бочков, обращаясь к чекистам в конце июля 1941 г., писал: «Успех нашей работы стоит в прямой зависимости от того, как каждый начальник органа сумеет мобилизовать, направить и использовать весь аппарат, личным примером и работой увлекая чекистов на безупречное выполнение поставленных партией и правительством задач»[727].

Работа сотрудников военной контрразведки значительно облегчалась тем авторитетом, который они имели среди военнослужащих Красной армии. И. Устинов вспоминал: «Обстановка была такая, что не всегда можно было разобраться, где оперативный работник, где – просто военнослужащий. Хотя, конечно, звание оперативного работника особого отдела помогало решать многие вопросы быстро и без излишней волокиты. Авторитет у военной контрразведки уже тогда был настолько высок, что вызывал практически полное подчинение. Даже когда меня направили с проверкой в Подольск, а потом в Дмитров, несмотря на строжайшую дисциплину и постоянные блокпосты, меня пропускали фактически без проверки документов, стоило мне показать удостоверение, что я особист. Никто не посмел меня задержать»[728].