24 июня 1941 г. до местных органов госбезопасности была доведена директива НКГБ СССР № 136 о задачах в условиях военного времени говорилось: «Форсировать эвакуацию арестованных, в первую очередь из районов, в которых создалось напряженное положение»[816]. В кратчайший срок органам НКВД удалось эвакуировать большую часть осужденных в глубь страны. На 12 декабря 1941 г. они вместе с арестованными были перевезены в Алтайский край – из УССР, Ленинграда, Владимира; в Башкирию – из Львова, Умани, Житомира, Полтавы, Мариуполя; в Вологодскую область – из Ленинграда, Литвы, Латвии, Мурманской области; в Иркутскую область – из Эстонии, Житомира, Киева, Воронежа, Кишенева, Вязьмы; в Новосибирскую область – из Латвии, Липецкой области, Одессы, Киева, Николаева, Херсона, Сум, Гомеля, Ростова; в Омскую область – из Москвы, Луги, Ленинграда, Полоцка, Гомеля. Только из Москвы – 8491, из Латвии – 2977, из Литвы – 1321, из Эстонии – 4077, из Украины – 10 806. В конце июля 1941 г. на имя Берии, Меркулова и Серова поступило сообщение зам. нач. 1-го отдела Тюремного управления НКВД СССР, капитана ГБ Волхонского о трагедии около местечка Улы. 20 июля 1941 г. в г. Казань прибыл эшелон с 261 заключенным, эвакуированным из тюрьмы № 28 (г. Глубокое). Они рассказали, что руководитель эшелона, нач. тюрьмы № 28, сержант ГБ Приемышев был снят с эшелона и задержан в г. Витебске за учиненный самосуд над заключенными. Военный трибунал приговорил к ВМН всю конвойную команду.

Этап заключенных из г. Глубокое в г. Витебск был выведен пешком в количестве 964 человек, в том числе около 80 % подследственных и осужденных за контрреволюционные преступления. 26–27 июня этап около м. Улы остановился на привал. В этот момент налетели два немецких самолета, которые сбросили две бомбы на колонну. Когда немецкие самолеты скрылись, нач. тюрьмы Приемышев, его зам. Табер, пом. оперуполномоченного Мохов и дежурный пом. нач. тюрьмы Малинин стали ходить по рядам заключенных, лежавших на дороге, и расстреливать их. Всего были расстреляны 714 заключенных. Трупы оставили на месте, не убрали. Многие заключенные были только тяжело ранены и в таком состоянии оставлены. Расстрел производился на виду у местных жителей[817].

17 ноября 1941 г. ГКО издал постановление № ГКО-903сс, подписанное И. Сталиным: «Разрешить НКВД СССР в отношении всех заключенных, приговоренных к ВМН и содержащихся в тюрьмах в ожидании утверждения приговоров высшими судебными инстанциями, привести в исполнение приговоры военных трибуналов округов и республиканских, краевых, областных судебных органов»[818]. Какова же была реакция руководства НКВД на эти события, особенно в отношении смертной казни? Говоря словами зам. наркома НКВД Круглова, на 9 марта 1942 г. число заключенных, ожидавших утверждения приговора, «за последние 3 декады стабилизировалось на уровне 15,5 тыс. человек»[819].