На февраль 1942 г. органы НКВД совместно с партийными органами подготовили и перебросили в тыл врага 1798 партизанских отрядов и 1533 диверсионные группы общей численностью 77 939 человек. Если исходить из того, что в 1941 г. общее число партизан на оккупированной территории составило около 90 тыс. человек, а число партизанских отрядов – 2 тыс., то получается, что 90 % было подготовлено органами НКВД. Они же и руководили ими[1056]. Число партизан из местных жителей-добровольцев не превышало 10–15 тыс. человек, т. е. было в десятки раз меньше числа полицаев и хиви[1057]. Заметим, что зафронтовые мероприятия носили больше разведывательный, чем контрразведывательный характер и проводились в основном в интересах военного командования[1058]. В условиях оборонительных боев органы военной контрразведки обычно ограничивались переброской агентов и оперативных групп за линию фронта с целью разведки переднего края обороны противникам или прифронтовой полосы, а также для совершения отдельных диверсионных актов. Именно такими, например, были действия разведывательно-диверсионного отряда ОО Западного фронта под командованием капитана ГБ Кусова в сентябре-октябре 1941 г. Оперативные группы на этом участке фронта обычно состояли из 5–7 человек: нач. группы, его зам., оперативный работник, радист, агенты-вербовщики и агенты-курьеры[1059].

Координация усилий и действий различных структур по руководству партизанскими формированиями отсутствовала по ряду причин. На наш взгляд, для высшего политического руководства страны приоритетным были Красная армия, международные отношения и экономическая ситуация в советском тылу. Крайняя неопределенность в вопросах руководства дополнялась напряженным соперничеством между партийной, военной и чекистской номенклатурой. Создание штабов партизанского движения летом 1942 г. было победой партийных структур и имело ряд последствий, как негативно, так и позитивно сказывавшихся на эффективности деятельности партизанских формирований. С одной стороны, введение единоначалия и создание более или менее стройной системы руководства зафронтовой борьбой позволило упорядочить руководство партизанами. С другой стороны, уменьшение роли ОО НКВД и повышение влияния неквалифицированной в военном отношении партийной номенклатуры, в том числе из ЦК компартий республик, на оперативную деятельность партизан негативно сказывалось на уровне военного планирования и ведения боевых действий. В печати мы встречаем утверждение о положительном значении уменьшения роли ОО НКВД, будто бы это привело к определенному улучшению психологического состояния личного состава ряда партизанских отрядов. Но хорошо известно, что основными функциями ОО НКВД в партизанских отрядах являлись борьба с проникновением агентуры противника и проверка личного состава на политическую благонадежность. Против создания ОО в партизанских формированиях выступил Н.С. Хрущев при поддержке Строкача. На их взгляд, наличие в отрядах независимой репрессивно-карательной и контролирующей структуры могло бы вселять неуверенность в партизанских командиров, сковывать их инициативность и подрывать армейский принцип единоначалия, который и без того ставился под сомнении наличием в отрядах комиссаров. Но многие командиры и нач. формирований, созданных парторганами, не обладал качествами военного руководителя, ранее не командовали подразделениями, не кончали военных училищ и тем более академий, в Красной армии им бы и взвода не доверили. «Многие планы операций, – писал И.Г. Старинов, – не были планами организованных военных действий, а больше напоминали постановления парткомов по проведению посевных и уборочных работ»[1060].