По словам друга Меркьюри Криса Смита, клавишника из предтечи Queen, группы Smile, составившие сложную композицию “Bohemian Rhapsody” темы зародились еще в конце 1960-х годов в виде отдельных песен. Это же подтверждал и сам Меркьюри: «Это были три песни, которые поначалу существовали сами по себе, а затем я просто решил соединить их в одно целое».

Как говорит гитарист Брайан Мэй, большая часть материала Queen сочинялась обычно в студии, но в данном случае «все сложилось в готовую песню уже в голове Фредди». По его словам, даже сами музыканты, когда услышали ее первые фортепианные наброски, были ошарашены крайне необычной структурой четырехчастной сюиты – и «это еще до того, как началась опера».

Несмотря на то, что Меркьюри очень четко представлял себе всю линеарную (горизонтальную) последовательность различных частей песни и всю ее полифоническую (вертикальную) инструментальную и вокальную структуру, сложность построения была такова, что для сложения десятков разнородных элементов потребовался месяц напряженных репетиций и еще месяц не менее напряженной работы в студии. Точнее, в четырех студиях. Некоторые фрагменты включали в себя до 180 наложений. В то время (лето 1975 года) максимально возможное количество каналов даже в лучших студиях не превышало 24, поэтому трем вокалистам (Меркьюри, Мэю и барабанщику Роджеру Тейлору) приходилось многократно перезаписывать свои партии. Были дни, когда они пели по 10–12 часов. Слоев вокального и инструментального материала было столько, что, как вспоминает Мэй, однажды, посмотрев пленку на свет, он увидел, что она стала практически прозрачной от бесконечной прогонки.

В компании EMI, с которой у Queen был контракт, столь громоздкая, сложная и по меркам необходимого для продвижения песни радиоэфира непомерно длинная вокально-инструментальная композиция вызывала серьезные сомнения в ее коммерческом потенциале. О выпуске ее в качестве сингла там и слышать не хотели. Максимум, на что были готовы пойти боссы компании, – урезать песню примерно вдвое, довести ее до приемлемого трехминутного формата, оставив лишь самые простые, легкие для восприятия фрагменты. Но тут уперся уже Меркьюри: либо полностью, либо никак.

Выход из возникшей, как казалось, неразрешимо-патовой ситуации нашелся простой и вместе с тем хитроумный. Как вспоминает продюсер записи Рой Бейкер, они в какой-то момент поделились проблемой с диджеем лондонской коммерческой радиостанции Capitol Кенни Эвереттом. Тот попросил дать ему запись. «У нас была бобина с лентой, и мы ему ее дали с условием, что передавать по радио он ее не будет», – рассказывает Бейкер. «Конечно, не буду», – подмигнув, заверил их диджей. У Эверетта был большой опыт радиопиратства – он был ветераном легендарных, курсировавших вокруг берегов Британии в 60-е годы так называемых «пиратских радиостанций». Прекрасно знающие об этом Queen сделали вид, что подмигивания не заметили. По правилам Capitol диджеи не имели права выводить в эфир неизданные записи.