Прославление мистической тысячелетней России делает невозможным процесс рационализации прошлого, а значит, осознание своей ответственности перед мертвыми и живыми. Российское начальство ясно понимает опасность этого, а потому стремится оградить себя законами о борьбе с фальсификациями истории, недопустимости оправдания нацизма (хотя сегодня невозможно представить себе, кто бы в здравом уме мог бы этим заниматься?), вводит запреты на призывы к ответственности руководства страны, ввергнувшей население в бойню Второй мировой войны (равно как и ответственности за афганскую войну[294], обе чеченские, тайное участие в войнах в других частях света). Инсценируемой администрацией «культ мертвых солдат» означает полное утверждение тождества власти и народа, консолидацию общества и государства и «забывание» особой роли тоталитарного режима в этой трагедии. Поэтому возникают мемориалы «всем павшим ради Отечества» – солдатам Великой Отечественной войны, воинам-интернационалистам, военнослужащим, участвовавших в чеченской войне, в Сирии, в Украине (то есть участникам экспансионистских и колониальных войн)[295]. К ним подтягиваются мемориалы белым генералам или жертвам красного террора. То, что сегодня попадает под рубрику «патриотизма», становится предметом заботы и деятельности различных организаций, вроде Военно-исторического общества, паразитирующих на госбюджете или президентских грантах[296].

Найденная форма пропаганды – «память о всех павших ради Отечества» – была признана удачной кремлевскими политтехнологами. Она допускает расширение практик, спонтанно возникающих в массах, и перехват бюрократией различных низовых инициатив – работы поисковиков, георгиевских ленточек, акции «Бессмертный полк» и др. Надо добавить к этому и большую роль, которую играет РПЦ в этом процессе придания государству нуминозного характера. РПЦ стала важнейшим идеологическим департаментом путинского режима. Сакрализация коррумпированного государства, если и не снимает общее раздражение, недовольство и какие-либо претензии к властям предержащим, то, по крайней мере, отодвигает их в сторону, вытесняет из сознания.

11. Культ национального лидера. Централизация власти и упразднение свободных СМИ, монополия Кремля в информационной сфере, цензура привели к формированию культа Путина, превращения его в образ безальтернативного решительного вождя или Отца нации, верховного судью, главнокомандующего, конечную инстанцию справедливости, силу, сдерживающую произвол коррумпированного чиновничества и всемогущих олигархов. Такое развитие было неизбежно при данных обстоятельствах, поскольку соответствовало внутренним интересам бюрократического аппарата, социальным инстинктам придворной обслуги. Как полагает общественное мнение, все принимаемые решения замыкаются на нем (такое мнение сохраняется даже после пенсионной реформы, воспринятой крайне негативно всем обществом). Он суверенен в своей политике и не отвечает ни перед кем за свои действия и слова. Любая критика или несогласие с ним воспринимаются как политические действия и оскорбление «национального величия», подрыв авторитета власти.