Закрылись Гаспаровские чтения — 2007 докладом Татьяны Нешумовой «„Не умерла традиция…“ (семантика одного стихотворения Д. Веденяпина)». Стихотворение в докладе анализировалось в самом деле одно, а вот докладов было, в сущности, два, поскольку, изложив свою интерпретацию стихотворения, Нешумова затем прочла адресованное ей письмо поэта, переводчика и филолога Григория Дашевского на ту же тему, оказавшееся, по сути, содокладом. Стихотворение Веденяпина представляет собой своеобразную реплику на первое стихотворение из «Трилистника в парке» И. Анненского («Я на дне, я печальный обломок…»): герой Веденяпина «прочитывает» постсоветскую реальность сквозь призму стихотворения столетней давности — и совершенно некстати. Т. Нешумова истолковала этот текст как изображение аллюзивного сознания (представленного у Анненского) и насмешку над ним. Дашевский в своих размышлениях над тем, как работают механизмы культурной памяти, пошел еще дальше: во-первых, он откомментировал «концентрированное еврейское имя» героя (Акива Моисеич Розенблат), в котором соединились три степени еврейской традиции: отчество отсылает к Ветхому Завету, имя — к Талмуду, фамилия — к светской ашкеназийской культуре; во-вторых, аттестовал этого героя как плохого читателя, который навязывает серой картине чуждые ей смысл и чувство. В герое стихотворения воплощена, по мнению Дашевского, не столько тоска по утраченной мировой культуре, сколько фактический разрыв с традицией и ее отрицание. Однако заключительные слова стихотворения, обращенные к врачу Акиве собственно автором («Живи сто лет»), вводят в стихотворение второй, менее безрадостный смысл. Слова эти проникнуты «саркастическим оптимизмом»: врач «лечит» традиции через реплики, сказанные невпопад и «в порядке бреда», но только таким образом, сохраняясь в «некультурном продукте советского убожества», традиция и живет; живое еврейское слово побеждает мертвое античное, или, перефразируя Хармса, жизнь побеждает смерть неизвестным науке способом[337].

Доклады Нешумовой и Дашевского вызвали целый всплеск реплик, от филологических (Николай Перцов усмотрел в упоминании безносой статуи реминисценцию из пушкинского стихотворения «В начале жизни школу помню я…») до мемуарных (Нина Брагинская рассказала об обломке «девушки с веслом», который покоился на дне пруда неподалеку от ее дачи, был оттуда извлечен и водружен посреди дачного участка) и игриво-бытовых (Константин Поливанов и Наталия Мазур в один голос напомнили присутствующим о существовании в Москве клиники «Андромед», где лечат «безносых пионеров»). Саму эту оживленную дискуссию можно счесть явным доказательством того, что слова поэта Веденяпина, вынесенные Нешумовой в заглавие доклада, верны, какой бы иронией они ни были подсвечены в тексте стихотворения: традиция не умерла[338].