В области семиотики и языкознания советские ученые к началу семидесятых годов находились на передовых рубежах мировой науки. Жизненный опыт делал их особенно чувствительными к способам официального контроля над словом и ограничениям сверху. Родоначальник этой науки Михаил Бахтин (1895—1975) был арестован и много лет провел в ссылке в Мордовии, получив возможность вернуться в Москву только к концу жизни. В противовес официальной догматике его труды, хотя и с запозданием появлявшиеся в свет, давали основательную теоретическую аргументацию того, что любые положения и теории, как бы хорошо они ни зарекомендовали себя в определенный момент, никогда не являются незыблемыми и исчерпывающими, но всегда должны быть открыты новому взгляду и переосмыслению. Он «реабилитировал» диалог как фундаментальную основу всякого общения, включая и претендующего на научность. В своей работе, посвященной творчеству Рабле, он давал высокую оценку простонародности, гротеску и элементам, опровергавшим общепринятые представления,-то есть тем аспектам культуры, которые не подчиняются ни требованиям эстетики, ни методам политического регулирования. Его рабо-ты находили живой отклик в умах ученых, живших в условиях культуры, построенной на принципах жесткой иерархии, цензуры и контроля^{403}.

В центре обсуждения семинаров по семиотике и лингвистике, проводившихся в 1960—1970-х гг. в Москве и Тарту, находились работы Юрия Лотмана, основанные на взглядах Бахтина и трудах французских и чешских теоретиков, пытавшихся разработать теорию средств и методов, посредством которых культура, религия и другие системы символов действуют внутри общества. Эти семинары также внесли огромный вклад в развитие гуманитарных и общественных наук в СССР и далеко за его пределами^{404}.

Культурная жизнь

Культурная жизнь

Помимо науки, существовала и другая область общественной жизни, которая порождала нонконформистские взгляды. Эта была культура — и прежде всего литература. Наряду с существовавшим в СССР культом науки такой же культ существовал здесь и в отношении литературы. Произведения великих дореволюционных писателей — Пушкина, Тургенева, Толстого, Чехова — имели широчайшую читательскую аудиторию и входили в обязательную программу по литературе, изучавшуюся во всех средних школах. (Менее соответствующий идеологии партии Достоевский был доступен только самым упорным читателям и только в хороших библиотеках.) Они воздействовали на умы советской молодежи так же, как труды древних греков влияли на наиболее интеллектуальных школьников викторианской эпохи, и являлись источником идей, не нашедших отражения в официальной идеологии.