Один из авторов этого приказа, Иосиф Гольденберг, член Совета и редактор «Новой жизни», заявляет Клоду Ане: «Приказ № 1 не ошибка, а необходимость. Это выражение единодушной воли Совета. В тот день, когда мы совершили революцию, мы поняли, что, если не уничтожим старую армию, она раздавит революцию. Мы были поставлены перед выбором между армией и революцией. Без колебаний мы выбрали вторую и избрали этот эффективный способ».

Правительство безуспешно пытается уменьшить вред, причиняемый этими мерами. Его распоряжения больше не исполняются. Ему приходится договариваться и часто уступать требованиям «революционной демократии». Иногда оно принимает меры демагогического характера. В разгар войны упраздняется смертная казнь. Генералы, подозреваемые в умеренности, изгоняются из армии. Только за один месяц в отставку отправлены 35 генерал-лейтенантов из имеющихся 68, также 74 генерал-майора (из 240).

Большевики беспрепятственно ведут пропаганду. Солдатам внушают, будто эта война «империалистическая». Ее спровоцировало экономическое соперничество между «капиталистами». Народу она не нужна, его интереса в ней никакого, зато оплачивается она страданиями и кровью простых людей. Война нужна только образованным, «буржуям», почему офицеры и хотят ее продолжения. Но поскольку «золотопогонники» принуждают солдат жертвовать своими жизнями во имя чуждого дела, они — враги народа, которых необходимо обезвредить. Ловкий маневр. Он будит дремлющее в народе чувство неприязни ко всем тем, кто возвышается над массой благодаря своему происхождению, образованию или социальному положению. Это сумма накопленных многими поколениями «униженных и эксплуатируемых» обид к дворянам, богачам, капиталистам. Только преданность царю, символу родины, до поры до времени сдерживала народный гнев. Он был над классами, нередко карал «господ», порой даже становился их жертвой, но царя не стало, и не осталось никаких причин терпеть над собой власть «белоручек».

Казалось, отмена крепостного права в 1861 г. выкорчевала корни крестьянской ненависти. Но нет. Готовится новый, последний выплеск этого разрушающего чувства. Он станет самым жутким, несправедливым и бесчеловечным. Этот всплеск не пощадит ни невинных, ни благодетелей народа, ни молодых, ни старых, ни женщин, ни детей, обезглавив нацию. В это время начинается крестный путь русского офицерства. В некоторых полках они низведены до положения париев. Разумеется, ни о каком подчинении солдат приказу, уважении и речи не может быть. Оскорбления и угрозы становятся общим уделом. В одних полках офицеров изгоняют, в других их арестовывают. Офицера, навлекшего на себя «священный гнев народа», могут убить. Но, как ни странно, поведение солдат бывает самое непредсказуемое. Например, в бывшей императорской гвардии если в 1-м стрелковом полковник убит солдатами, а из 4-го изгнаны офицеры прибалтийского происхождения, то в Семеновском полку между рядовыми и офицерами братское сотрудничество. Никаких серьезных инцидентов не отмечено и в Преображенском, самом аристократическом полку гвардии. Когда советская власть разрешит солдатам избирать своих командиров, все эти князья, графы, бароны и потомственные дворяне будут подтверждены в своих должностях. Но такие случаи все-таки являются исключением. В своей массе офицера плотным кольцом окружает ненависть. Она тем более несправедлива, что тот почти всегда очень скромного, часто крестьянского происхождения. У офицера остается три возможности: следовать за солдатом по революционному пути, дождаться окончания войны, чтобы выступить против новой власти с оружием в руках, или, разочаровавшись во всем, покончить с собой.