Лина Линдёрфер не первая и не последняя в Западной Германии пропадала бесследно. Десятки тысяч исчезали так же, не оставляя никаких следов. За годы национал-социализма у немцев сформировалась аллергия на государственный контроль и власть, после войны эта реакция лишь усилилась, и в ФРГ очевидна была противоположная тенденция – тотальная либерализация и отмена всякого контроля. В системе оповещения и розыска зияли дыры, через которые человек легко мог исчезнуть. ФРГ стала излюбленным местом пребывания для преступников из разных стран. Как сказал один французский бандит: «Мы сохраннее всего в стране, которую мучает совесть из-за ее прошлого». С чего бы Хебергеру в расследовании повезло больше, чем его другим коллегам? Он готов уже был сдаться, но ему не давала покоя нервозность семейства Линдёрфер. Не означало ли это, что в их доме найдутся следы страшного происшествия, если подвергнуть усадьбу планомерному тщательному обследованию? Хебергер вспомнил недавний доклад одного сотрудника в Институте судебной медицины и криминалистики в Эрлангене о современных возможностях обнаружения и исследования следов крови. Этот сотрудник, ассистент доктор Лотар Лаутенбах, утверждал, что за последние годы исследования крови шагнули далеко вперед, а ученые, полиция и криминалисты давно уже работают вместе.
27 августа Хебергер решился позвонить в Институт судебной медицины и криминалистики в Эрлангене и попросить о помощи. Если ему пришлют опытного серолога, то он убедит прокурора выдать ордер на обыск, и усадьбу бочара можно будет исследовать от кровли до подвала. Если и тогда ничего не обнаружат, значит, все, не судьба.
23
23
Институт судебной медицины и криминалистики в Эрлангене в августе 1962 г. одним из первых в Германии стал применять пробу Оухтерлони и метод смешанной агглютинации.
В сентябре 1958 г., в самый разгар процесса Пьера Жакку, Морис Мюллер из Лилля на конгрессе судебных медиков в Цюрихе делал доклад об «идентификации биологических продуктов иммунохимическими методами». Впервые Мюллер наглядно представил, каким образом шведу Оухтерлони в Гётеборге удалось четко вычленить человеческий или животный белок в следах крови, преодолев недостатки метода Уленгута. Метод Оухтерлони представлялся теперь таким простым, странно даже, что его не открыли раньше.
Оухтерлони пришло в голову поместить гель из агара как своего рода буфер между раствором из следов крови и соответствующей антисывороткой. Ученый нанес агаровый гель в теплом жидком состоянии на маленькую стеклянную пластинку. После остывания на ней образовался слой желатина в несколько миллиметров толщиной. Металлическим цилиндром диаметром 5 мм из этого гелевого слоя были выдавлены отверстия – одно посередине, еще четыре – вокруг на расстоянии 1 см от центрального. Во время проверки крови на ее человеческое или звериное происхождение в центральное отверстие добавили раствор из изучаемого следа крови. При этом уже было не важно, чистый это раствор или нет. В четыре окружающие отверстия поместили одновременно четыре антисыворотки – 2 раза – античеловеческую и 2 раза – антиживотную. Пластинку положили во влажную камеру при температуре 37 градусов на 24–30 часов, после чего обнаружилось, что между центральным отверстием с раствором крови и отверстием с антисывороткой протянулись четкие поперечные линии. Благодаря этим линиям стало очевидно осаждение белка в гелевой основе, что никак не могло быть уже ложно истолковано. Наоборот, в центральное отверстие можно поместить антисыворотку и провести еще множество тестов. Теперь можно было в четыре другие отверстия одновременно поместить контрольный раствор для антисыворотки из того вида крови, которому эта сыворотка противодействует, а потом – раствор из исследуемой крови и испытуемый раствор из того материала, на каком были обнаружены следы исследуемой крови.