Сначала Шлихер все отрицал. Он совершенно не понимал, в чем заключается анализ почвы, а когда осознал, попытался, насколько хватало хитрости, отговориться: якобы через два дня после убийства еще раз носил башмаки, когда с другими жителями заглядывал в лес, где нашли мертвое тело, тогда-то и наступил нечаянно на юбки жертвы. Однако сразу нашлись свидетели, заявившие, что Шлихер ни выходные башмаки не носил, ни к трупу не подходил, в том числе собственная жена Шлихера. Не подозревая, что Попп обнаружил в крошечных частичках почвы неопровержимое доказательство против ее мужа, Каролина по-прежнему утверждала, что в День Вознесения сама помыла башмаки мужа и поставила их в тот вечер на сундук, и с тех пор муж эту обувь не носил. А Шлихер все отрицал, даже когда земельный суд рассмотрел дело и объявил его виновным в убийстве. Лишь когда смертную казнь заменили на пожизненное заключение, Андреас Шлихер признался в убийстве Маргариты Фильберт и заявил: «Правду этот химик про мой путь сказал; так оно и было».
Он действительно шел из деревни на свою пашню и встретил Маргариту Фильберт по пути к лесу. Она была прилично одета, и Шлихер, решив, что дамочка при деньгах, задушил ее, а когда понял, что взять с нее нечего, в злобе отрезал ей голову. Голову спрятал в зарослях черники и боярышника под камнями. Затем постирал свою одежду в местном пруду и незаметно вернулся домой. Переодел штаны, насквозь мокрые после стирки, а куртку снимать не стал, потому что на ней застиранные места, куда попали кровавые брызги, быстро высохли. А вот штаны выглядели подозрительно. Шлихер завернул их в старую блузку жены и ночью отнес на руины.
Лишь спустя 10 лет, в 1918 г., Попп в одном кратком научном докладе о деле Шлихера упомянул, какую роль в расследовании сыграл анализ образцов почвы. Доклад вышел в журнале «Архив криминологии», основанном Гансом Гроссом, в 1918 г. уже покойным. Попп к тому времени был уже так авторитетен и уважаем, что вскоре его пригласили читать лекции по естественно-научной криминалистике во Франкфуртском университете, а еще через пять лет присвоили звание профессора. Поппу были приятны оказанные почести, но важнее было то, что он не один, – семя естественно-научной криминалистики проросло во многих заведениях, в разных формах и, прежде всего, в исследовании волос. И в Париже в 1909 г. произошла удивительная история, связанная с данной сферой криминалистики.
4
4
Было 17 июля 1909 г., суббота. Париж отмечал национальный праздник. Город шумно ликовал еще и в воскресенье, по крайней мере, до полудня, пока не разнеслась весть о загадочном убийстве. Новость мгновенно завладела вниманием парижан.