Интересные данные приводит В.И. Земсков относительно динамики уровня образования заключенных за период с 1934 по 1941 год. Удельный вес малограмотных за этот период снизился с 42,6 до 28,3 %, а численность заключенных с высшим образованием увеличилась в среднем в 5 раз.

«Эти данные говорят о том, – делает вывод Земсков, – что опережающими темпами в составе лагерных заключенных росли численность и удельный вес интеллигенции. Недоверие, неприязнь и даже ненависть к интеллигенции – это общая черта коммунистических вождей. Практика показала, что, дорвавшись до безграничной власти, они были просто не в силах удержаться от соблазна поглумиться над интеллигенцией».

Слишком формально подошел уважаемый автор к понятию «интеллигенция», причисляя сюда только тех, кто получил высшее образование. Тут бы употребить хотя бы западное – «интеллектуал» (хотя получение диплома еще вовсе не гарантирует наличие высоких или даже средних интеллектуальных способностей). Но главное не в этом. Упрекать Сталина в «зажиме» интеллигенции или тем более «глумлении» над ней несправедливо. Именно благодаря его политике население России из преимущественно безграмотного или малограмотного превратилось в народ с едва ли не самым высоким интеллектуальным потенциалом в мире. И не заемным, как у американцев, а собственным.

Есть люди с высшим образованием, использующие свои знания на деле, в труде; а есть и «образованцы» (кажется, выражение А.И. Солженицына), стремящиеся заполучить работу полегче, пристроиться на «тепленьком» местечке, где есть возможность прикарманивать государственные денежки, различные материальные ценности или перейти на руководящую партийную работу. Не секрет, что подавляющее число экономических преступлений совершают люди с достаточно высоким уровнем образования.

Как нам представляется, рост числа заключенных с высшим образованием в период с 1934 по 1941 год объясняется прежде всего общим повышением уровня образованности в стране. Сказывалось и увеличение доли экономических преступлений. Вдобавок, основной вал репрессий прошелся по «высшим слоям» советского общества, захватил множество руководящих работников, прежде всего в ОГПУ – НКВД и армии, но более всего – в партийных органах. Это лишний раз подчеркивает тот факт, что репрессии были не против народных масс, а против партийно-государственных руководящих работников.

Интеллигенция при этом тоже страдала, но в меньших масштабах. То, что недоверие к «образованцам» было вполне оправдано, показывает неопровержимый опыт «перестройки», развала и расчленения СССР, стремительного обнищания России за счет невероятного по масштабам и беспрецедентного в мировой истории вывоза капиталов и национальных богатств за рубеж. Все это осуществили, а также обеспечили «интеллектуальной» и пропагандистской поддержкой именно широкие и толстые слои «образованцев», людей, особенно склонных не только к обману, но и самообману.