Работы начались без подготовки. Дорог, зернохранилищ, жилья, предприятий по ремонту техники не строили. Обучением дополнительного количества специалистов-агрономов для целины не озаботились. Адаптированных к климату степей сортов зерновых не создавали, и вообще не учитывали природные особенности этих мест. Если бы одновременно с распашкой, в соответствии с планом преобразования природы, были устроены защитные лесополосы — можно было бы избежать впоследствии песчаных бурь и суховеев, но Хрущёв-то начал своё правление с того, что прекратил выполнение этого сталинского плана…

В следующие годы на целинный проект уходила пятая часть всех вложений СССР в сельское хозяйство. Туда направляли значительную долю новых, сошедших с конвейеров тракторов и комбайнов, а также почти всех выпускников учебных заведений, готовивших механизаторов — так мало этого, пришлось отправлять на целину механизаторов со всей России в сезонные командировки. Естественно, аграрное развитие традиционных мест земледелия затормозилось.

Результат получился нулевой, а по многим позициям — отрицательный. После первых года-двух целина перестала давать ту прибавку зерновых, которую обещал народу Хрущёв. Одновременно, из-за отвлечения людей, техники и денежных средств из обжитых районов Нечерноземья потери там урожая зерновых в полтора-два раза превысили то, что дали собственно целинные земли. Короче, задумка высшего бюрократа — Хрущёва привела (наряду с другими факторами, конечно) к снижению производства и к необходимости закупок зерна за рубежом.

Управленец прежних времён В. М. Молотов писал об этой авантюре Хрущёва:

«…Я предлагал вложить эти деньги в наше Нечерноземье, а целину поднимать постепенно. Разбросали средства — и этим немножко, и тем, а хлеб хранить негде, он гниёт, дорог нет, вывезти нельзя. А Хрущёв нашёл идею и несётся, как саврас без узды! Идея-то эта ничего не решает определённо, может оказать помощь, но в ограниченном пределе. Сумей рассчитать, прикинь, посоветуйся, что люди скажут. Нет — давай, давай! Стал размахиваться, чуть ли не сорок или сорок пять миллионов гектаров целины отгрыз, но это непосильно, нелепо и не нужно, а если бы было пятнадцать или семнадцать, вероятно, вышло бы больше пользы. Больше толку».