«Русский человек — дитя пространства, человек свободы и воли. Западному жильцу хватает лишь свободы, он отвык жить в своём кругу, европейцу достаточно, чтобы взгляд его доставал до костёла и замка, в этом видя устойчивость и безопасность. Да, европеец пытался проникнуть в другие миры, но как завоеватель, с душою немирной, властной и жестокой; и был изгнан, как чужак, истиравший с земли малые племена. Европеец слабо понимает живот свой, лёг под Гитлера, почти не оказав сопротивления. Жертвенный русский освободил Европу от гнёта, и она сейчас, самодовольная и сытая, надменно смеётся над нами, не понимая куцей душою своей, что регочет над собою, податливой, вялой и практически превратившейся в песчаную пирамиду. Для русских воля выше и желанней свободы… От желания безграничной воли воспитались в русских долготерпение, умение обходиться самым необходимым, нестяжательство, созерцательность, дружинность… Из желания воли всевечный конфликт государства и народа…

Для русских распрощаться с волей, это отрезать душу, превратить её в шагреневую кожу. Из чувства воли возник конфликт «демократов» и русских, ибо демократам («западникам») это желание воли неведомо. Им хватает «кухонной свободы», когда не покушаются на их дом и капиталы. И всё… Отсюда разница устремлений и разное чувство Родины. Поклонившийся Западу, невольно теряет оттенки души, он укорачивает, обрезает её под западный характер, не сознавая вполне, что если он русский, то даже при полной слиянности взглядов на жизнь, внутри его будет постоянно жить бунт…».