Рудольф Кастнер, венгерский юрист, был в годы войны председателем комитета по спасению евреев в Будапеште. Его заместитель Йоэль Бранд был приглашен 24 апреля 1944 г. в будапештский отель “Маджестик” на встречу с Адольфом Эйхманом. В ходе беседы этот высокопоставленный эсэсовский офицер выступил с предложением сделки “Товары за кровь”, в рамках которой 800 тыс. венгерских евреев могли бы выехать из страны в обмен на поставки союзниками военного оборудования и техники для нужд немецкой армии (Глава х. Трагедия и спасение). Бранд, вылетел 13 мая в нейтральную Турцию, чтобы передать это предложение представителям союзников и Еврейского агентства. Тем временем начались массовые депортации венгерских евреев, по 12 тыс. человек в день. Кастнер, не зная о том, что Бранд был интернирован англичанами в Сирии, продолжал вести переговоры с Эйхманом, пытаясь выиграть время — но безуспешно. В ходе этих переговоров, однако, Кастнер выступил с еще одним предложением, на которое немцы дали свое согласие: Эйхман, как бы в подтверждение искренности своих намерений, разрешил эмиграцию небольшой группы венгерских евреев в Швейцарию. Эсэсовцы поручили Кастнеру сформировать эту группу — не более 200 семейств, и тот принес список из 1685 имен. Эйхман сдержал свое обещание, и этих счастливчиков двумя специальными эшелонами отправили в Швейцарию. Их жизни были спасены. На протяжении следующих двух месяцев, пока войска Красной Армии не взяли Будапешт, еще 434 тыс. евреев были отправлены в Освенцим, на гибель. Сам Кастнер остался в живых.

И вот теперь, в январе 1954 г., отвечая на вопросы Шмуэля Тамира[350], адвоката Гринвальда, Кастнер признал, что он давал показания на Нюрнбергском процессе в пользу одного из нацистских офицеров, принимавшего участие в будапештских переговорах. Перекрестный допрос при рассмотрении этого эпизода был очень жестким. Тамир являлся командиром подразделения Эцель, действовавшего в Иерусалиме, а впоследствии стал активным членом партии Херут — хотя незадолго до этого процесса он вышел из партии. Тамир был полон решимости возложить все бремя ответственности за трагедию венгерских евреев на Кастнера и его “союзников” — то есть на руководителей партии Мапай, возглавлявших во время войны Еврейское агентство, а сейчас занимавших высокие посты в правительстве Израиля, и потому обрушился на него с особым рвением. Почему, спрашивал он, венгерские евреи покорно позволили отправить их в Освенцим, не предприняв даже попытки скрыться? Почему Кастнер ничего не сделал, чтобы предупредить их о грядущей опасности? Ответ Кастнера, что он не хотел ставить под удар переговоры с Эйхманом, прозвучал неубедительно. Затем Тамир сообщил суду, что из 1685 евреев, спасенных Кастнером и отправленных в Швейцарию, 388 человек происходили из Клужа, родного города Кастнера, причем все они были его родственниками или друзьями. Правительственные круги, со своей стороны, представили свидетелей, которые подтвердили показания Кастнера и указали, что сам Кастнер отнюдь не извлек выгоды из этих переговоров и прибыл в Израиль буквально без гроша. Тамир подверг настойчивому допросу всех свидетелей обвинения, постоянно ставя им в вину, что они пытаются защитить “правящую клику”, которая совместно с Кастнером “предала” венгерских евреев.