В 1949 г. названные четыре религиозные партии создали временную коалицию перед выборами в кнесет первого созыва. Все вместе они получили 12 % голосов, а к 1955 г. эта цифра возросла до 13,8 %. Особо влиять на внутреннюю политику такая сила не могла, но и пренебрегать ею было уже невозможно. Более того, религиозные ортодоксы являлись удобными партнерами в коалиционных переговорах — именно потому, что их требования были заранее известны. Они выражали готовность поддержать Мапай, при условии, что там также отнесутся с пониманием к их требованиям — преимущественно религиозного характера. Со своей стороны, Мапай сочла такой союз значительно более целесообразным, нежели коалицию с партиями правой ориентации, чьи экономические концепции были в принципе неприемлемы для их лейбористско-сионистской идеологии; к тому же их требования относительно получения государственных должностей и прочих привилегий грозили нанести серьезный урон планам партии Мапай. Нет никакого сомнения в том, что выбор ортодоксов в качестве коалиционных партнеров во многом объясняет долговременное и стабильное пребывание у власти партии Мапай и ее союзников.

Этот “брак по расчету” между социалистами и ортодоксами оказал значительное воздействие на многие стороны общественной жизни Израиля — даже в большей степени, чем это было во времена мандата. Закон о соблюдении субботы[352] был введен во всех крупных городах с еврейским населением, кроме Хайфы, и в этот день оставались закрытыми магазины, увеселительные заведения, государственные учреждения, не работал городской транспорт. По субботам и в дни религиозных праздников предприятия связи по всей стране не оказывали услуг даже в минимальном объеме или в экстренных случаях. В рамках неформального соглашения между правительством и религиозными кругами был фактически запрещен импорт некошерного мяса, за исключением некоторой квоты для нужд христианского населения. Аналогичным образом, под давлением ортодоксов в 1954 г. кнесет принял закон, запрещающий разведение свиней и торговлю свининой. Много лет спустя в одном из интервью Бен-Гурион так объяснял эти уступки:

“Каждый государственный деятель обязан задать систему приоритетов и определить для себя, какие решения являются самыми неотложными. Если возникал вопрос относительно того, что является самым важным для меня, я был готов пойти на уступки по вопросам, представляющим важность для других. Так, когда зашла речь о введении всеобщей воинской повинности, представители религиозных партий сказали, что они, несомненно, поддержат это предложение, — но при этом они настаивают на том, чтобы все армейское питание было кошерным. Для них кошерность системы питания имела определяющее значение, для меня — второстепенное. Эту цену я был готов заплатить за их поддержку создания оборонной системы, имеющей жизненно важное значение для страны. Аналогичным образом я принял решение не изменять status quo, оставив вопросы “личного статуса” в ведении религиозных властей. Я осознавал, что для отдельных граждан это могло быть сопряжено с определенными трудностями. Но и в данной ситуации я не сомневался в целесообразности такого подхода, если в конечном итоге нам удалось, при такой сравнительно незначительной цене, добиться сохранения status quo”.