Театр Вахтангова — театр оптимистического жизнеутверждающего искусства. Все, к чему он ни прикасается, начинает играть переливами света, водопадом мелодичных звуков. В этом оптимизме и внутренней веселости, с которой театр делает свои спектакли, — основная характерная черта любимого детища Вахтангова, своеобразная доминанта его творческого пути. Его спектакли — всегда праздник, немного романтический, разукрашенный пестрыми флажками и разноцветными фонариками. Театр любит играть шелковыми тканями, изящными и легкими мелодиями. Как лакированные сверкают его декорации, напоминая игрушки, сделанные из папье-маше и серебряной бумаги.

Но в этом стремлении к театральной праздничности и нарядности Вахтанговский театр далеко не всегда сохранял нужную меру. Стиль «Принцессы Турандот» — веселого и иронического игрового представления — на долгие годы закрепился в практике театра как канон. Радуя глаз и слух изяществом линий, пестротой красок и щебетом молодых голосов, спектакли вахтанговцев часто оставались поверхностными, не задевая больших тем и не создавая глубоких человеческих образов. Его оптимизм долгое время оставался оптимизмом радостно настроенного человека, который в каждом явлении готов видеть предлог для веселой игры.

Отсюда идет целая серия легких незамысловатых спектаклей, одно время заполнявших сцену Вахтанговского театра. Высшей кульминационной точкой этой линии театра была постановка «Гамлета». Трагедия Шекспира превратилась в поверхностное игровое представление пародийного характера. Один за другим открывались перед зрителем эффектные пейзажи. Глубокомысленный датский принц, сомневающийся мудрец и мечтатель, передавший свою печаль и свои сомнения многим последующим поколениям, оказался розовощеким весельчаком и самодовольным резонером. Тихая Офелия, которой в течение веков поэты посвящали самые нежные свои стихи, превратилась в легкомысленную кутящую девицу.

Традиции спектакля-маскарада оказались очень сильными и цепкими в работе Вахтанговского театра. Еще недавно театр выпустил постановку «Человеческой комедии», в которой образы Бальзака были взяты преимущественно с внешней стороны, как декоративные фигуры.

И даже в «Интервенции», в этом героическом представлении из эпохи гражданской войны, сказался поверхностный подход театра к большой и серьезной теме. Во многих моментах этого талантливого, но чересчур облегченного спектакля героика отступает перед второстепенными нарядными деталями и мужественные голоса революционеров часто заглушаются легкими водевильными песнями, в которых звучат беззаботность и ничем не омраченная веселость.