Но на самом деле существует глубокое отличие «Последних» от пьес этого типа, и отличие не только в разрешении самой темы, но и в отношениях драматурга к персонажам, в приемах их характеристики, в построении действия. В «Последних», как и вообще во всех классических произведениях Горького, нет сентиментального вздоха по адресу жалких и растерянных героев драмы. Горький беспощаден к своим персонажам. Он не дает им сделать ни одного эффектного жеста, не позволяет им произнести ни одного пышного слова без того, чтобы здесь же не раскрыть подлинные, мало красивые мотивы их поведения.

В «Последних» у Горького нет «любимцев». Только по отношению к одному персонажу мы улавливаем сочувственные ноты у автора. Это — «злая» Люба. Но даже здесь Горький не идет слишком далеко в своем сочувствии. Он хорошо видит, что злость Любы — это во многом злость человека, уже духовно покалеченного, надломленного жизнью.

Горький не жалеет красок для того, чтобы раскрыть всю глубину драмы шестнадцатилетней Веры. Но он хорошо видит и тот неприглядный путь, по которому она пойдет завтра, когда высохнут слезы на ее глазах и наивная девочка превратится в жестокую хищницу.

В характеристиках почти всех персонажей Горький идет этим сложным путем. Драма Софьи, Веры и Петра его волнует своей человеческой подлинностью и неповторимостью. И в то же время он знает, что эти люди не способны к творчеству жизни. Они — «последние», и по их адресу у Горького не вырывается ни единого слова сожаления. Они принадлежат к миру уходящему, обреченному на гибель.

Театр услышал в пьесе этот мужественный голос Горького. Он понял эту горьковскую беспощадность, которая шла у писателя от глубокого понимания социальных процессов, шедших в тогдашней жизни. Точными приемами театр раскрыл мир последних в их подлинной сущности, таким, каким его видел Горький умным прозорливым взглядом большого художника.

Первый план в драме Горького как будто занимает Иван Коломийцев. Внешне он выделяется своей декоративностью, острым театральным рисунком, в котором сделана эта роль.

На самом деле ключ к верному истолкованию замысла Горького лежит в образе Софьи. Только найдя точное решение этого образа, театр может раскрыть подлинную тему «Последних». Именно в образе Софьи таится опасность той мелодраматической сентиментальности, в которую так часто уходили наши театры при постановке этой пьесы.

У Горького Софья — растерявшийся человек. Неожиданный ветер революции ворвался с улицы в ее дом. И внезапно перед ней открылась сложная жизнь, полная трудных необъяснимых вопросов. Ее дети, которых она раньше не замечала, оказались для нее какими-то загадочными существами. Она их не знает и не понимает. Так же внезапно открылось для нее, что в мире существуют нравственные нормы, недоступные ее пониманию. Все для нее в окружающей жизни потеряло свою прочность и достоверность.