У Мамаевой в спектакле приглушена тема по-своему умной и хитрой обольстительницы-самки, умеющей до конца гнаться за своей «добычей» и оказавшейся более ловкой и осмотрительной, чем сам «мудрец».
В Турусиной актриса Егорова слишком всерьез играет тему религиозного фанатизма. Не веришь, что женщина с таким исступленным взглядом после финала комедии сбросит с себя полумонашеские одеяния и снова пустится во все тяжкие. А Островский именно такой и видел свою Турусину.
Но это некоторое обеднение образов не уничтожает главной темы комедии, подчеркиваю, труднейшей комедии Островского.
Выпускной коллектив Театрального училища решением Комитета по делам искусств сохраняется как театр при училище, как своего рода опытная площадка, на которой студенты будут проходить по окончании школы творческую практику.
Пожелаем молодому театру, родившемуся в знаменательный 1941/42 год, удачной работы, и прежде всего пожелаем ему сохранить ту творческую серьезность, которой отмечены его первые шаги.
Русский Гамлет{88}
1
1
Из всего наследия великого английского драматурга самое широкое распространение в России получила его трагедия о Гамлете. Она стала поистине русской пьесой — настолько прочно вошла в историю нашего театра, своеобразно отразив в своей сценической судьбе различные моменты в развитии общественного сознания в России.
Эта «русская» история Гамлета ведет свое начало от январского вечера 1837 года, когда на сцене Петровского театра в Москве (ныне Большого театра) в роли датского принца впервые выступил Мочалов. В этот вечер в зрительном зале находился один из великих современников Мочалова, сыгравший такую важную роль в судьбе московского трагика. Это был Белинский, с волнением узнавший в мочаловском Гамлете многие черты, близкие ему самому и его единомышленникам — людям того же общественного призыва. В своей знаменитой статье, посвященной игре Мочалова в шекспировской трагедии, он оставил потомству верный портрет этого Гамлета 30‑х годов XIX века, мятущегося, гневного, как лермонтовские мстители, ощутившего в себе силы необъятные, поднявшегося на борьбу, чтобы сокрушить зло мира.
Для Белинского мочаловский Гамлет выходил далеко за пределы яркого театрального впечатления. Через много лет после московской премьеры 1837 года, незадолго до своей смерти, вспоминая о Гамлете Мочалова, Белинский напишет о нем эти странно-значительные слова, похожие на клятву в верности спутнику жизни: «О, ежели жизнь моя продолжится еще на десять лет во столько, сколько я уже прожил, — и тогда, даже в минуту вечной разлуки с нею, не забуду я этого невысокого бледного человека с таким благородным и прекрасным лицом, осененным черными кудрями, которого голос то лился прозрачными волнами сладостной мелодии… то, подобясь буре, гремел громами небесными».