Советский гуманизм и советская «дружба народов» были ориентированы на то, чтобы поднять русский язык выше уровня просто одного из языков народов СССР, до статуса универсального денотата. Русский язык служил точкой доступа к универсальной культуре. В романе Липкина показано уничтожение культуры, к которому привела эта политика: превращение древней эпической традиции в набор бессмысленных клише, подмена ее высокой «метафизической аллегории» соцреалистическими штампами. Липкин ставит под вопрос якобы неоспоримое превосходство русского языка и русских литературных условностей. В своей роли еврея и переводчика с киргизского и других восточных языков он умудряется дестабилизировать отношения между центром и периферией.

Мучительные размышления по поводу языкового выбора между большим и малым («национальным») языком, описанные в «Декаде», всплывают и в стихах Липкина. В стихотворении «Именам на плитах», опубликованном в 1998 году, поэт говорит, что хотел бы быть похороненным «посреди Рахилей и Шмулей». Он скажет мертвым: «Не на идише, не на иврите ⁄ Я писал, но писал о вас» [Липкин 1998: 4]. Стихотворение подводит к тому, что все стихи Липкина являются своего рода переводами с языков, на которых он не пишет: с иврита, запрещенного в 1921 году, и с идиша – а это, по словам другого поэта, Слуцкого, «тот язык, как человек, убитый» в годы Второй мировой войны[288]. Липкин не пишет ни на иврите, ни на идише, однако обращается к «именам на плитах», мертвым евреям. Заявляя об этом выборе (и в романе, и в стихотворении), Липкин намекает на реальное присутствие стыков между языками, следов, которые оставляет в одном языке загробная жизнь другого («остаточек»), и на возможность существования видоизмененного пространства, хоть мусульманского, хоть еврейского, в рамках русского языка.

Не избежать: Дина Рубина в Узбекистане

Как и в случае Липкина, в творчестве Рубиной советского периода вскрыты противоречия роли евреев как эмиссаров культуры в среде нацменьшинств. Рубина сейчас живет в Израиле, это плодовитая и популярная писательница, которая начала публиковаться в СССР в 1970-е, будучи еще очень молодой[289]. Она – автор десятков повестей и рассказов, по большей части написанных в реалистическом, полуавтобиографическом стиле с характерным черным юмором. В первые годы XXI века на прилавках московских книжных магазинов лежали десятки ее книг. Рубина действительно выполняла роль эмиссара культуры: ее «Синдикат. Роман-комикс» (2004) – это рассказ о фантастических, абсурдных и зачастую трогательных приключениях автора на протяжении трех лет ее работы израильским представителем по делам культуры в Москве: она работает на большую организацию, носящую название «Синдикат» (на деле – «Сохнут»), задача которой – подталкивать российских евреев к эмиграции в Израиль.